сопровождаешь брата, прекрасного, как бог, чьи слова всегда дружелюбны. Ты 
воистину мудр и радость твоя велика; идя вслед за Рамой, ты проложишь себе путь 
на небеса!
Не в силах сдержать слез, люди шли за возлюбленным потомком Икшваку.
Царь, окруженный плачущими супругами, смотрел из дворца.
Я хочу еще раз увидеть моего возлюбленного сына! - воскликнул он, и женщины, 
слыша это, разразились воплями, словно слонихи, видя, что их великий слон в 
плену. Отец Рамы, царственный и престарелый потомок Какутстхи, лишился своего 
великолепия, словно полная луна в период затмения.
Благословенный Рама, сын Дашаратхи, непостижимая душа, поторопил колесничего:
Быстрей! Быстрей!
Если Рама кричал: “Гони!”, то толпа ревела: “Стой! Остановись!”, - и колесничий 
не знал, как поступить. Как только могучерукий Рама вырвался вперед, толпа в 
слезах повалилась в пыль, поднятую его колесницей. Изнуренная рыданиями толпа 
сокрушалась об уходе Рамы и кричала в величайшем горе: “Увы! Увы!” Слезы женщин 
превратились в потоки, словно вода, стекающая с лотосов, когда прыгает рыба.
Видя город, погруженный в печаль, знаменитый монарх от горя потерял сознание, 
подобно древу, вырванному с корнем. Великий вопль скорби раздался у Рамы за 
спиной, когда люди увидели монарха своего без сознания, на вершине горя. Видя, 
как царь плачет среди своих супруг, некоторые в сострадании звали: “О Рама!”, а 
другие: “Каушалья!” - и Рагхава, обернувшись, увидел царя, обезумевшего от горя,
 и мать свою, бежавшую за ним по дороге.
Словно жеребенок, не способный последовать за своей матерью, Рама, связанный 
узами долга, не в силах был этого вынести и, глядя на них, пеших, прежде всегда 
возвышавшихся на колесницах, не ведавших беды и привыкших к счастью, он крикнул 
колесничему:
Гони скорей!
Этому тигру среди людей невыносимо было видеть своих жалких отца и мать, как 
слон не может стерпеть ударов стрекала. Словно корова, бегущая к своему теленку,
 запертому в сарае, Каушалья бежала за колесницей и, плача, кричала: “Рама, 
Рама, о Сита, о Лакшмана!” И Рама пристально смотрел на свою мать, кружившуюся 
из стороны в сторону, как танцовщица.
Стой! Стой! - кричал царь.
Вперед, вперед! - кричал Рагхава, и Сумантра не знал, что делать, как воин, 
оказавшийся меж двумя противоборствующими силами.
Тогда Рама повелел:
Испытание это умножает мое страдание вне всяких пределов, я не могу его 
вынести! Скажешь царю, что ты не слышал его, если он станет упрекать тебя!
Колесничий, послушный воле Рамы, стегнул коней, оставил позади толпу и понесся, 
как ветер. Люди, мысленно кланяясь этому герою, застыли, провожая его глазами.
Советники царя Дашаратхи сказали:
Не нужно далеко провожать друга, если желаешь его возвращения! От этих слов 
монарха, наделенного всеми добродетелями, прошибло потом, черты его исказились. 
Во власти горя он остановился вместе со своими супругами, устремив потухший 
взгляд вослед ушедшему сыну.

Глава 41
Вся природа оплакивает уход Рамы
Как только этот тигр среди людей, отдав поклон с почтительно сложенными 
ладонями, удалился, женщины во внутренних покоях дворца подняли великий плач:
Куда он ушел? Он был прибежищем, путем и покровителем своих подданных, теперь 
оставшихся без защиты, слабых и несчастных. Где он теперь, никогда не 
проявлявший гнева, разрешавший всякое непонимание, способный умилостивить всех, 
кто несет бремя выпавших на их долю страданий? Знаменитый и великодушный 
царевич, относившийся к нам с таким же почтением, с каким он почитал свою мать, 
куда он ушел? Где этот защитник всего мира, ныне изгнанный в лес своим отцом, 
понуждаемым Кайкейи? Увы! В своем безумии царь, разрушитель всего живого, 
изгнал верного и добродетельного Раму в лес!
Так сокрушались все царицы, словно коровы, покинутые своими телятами, издавая 
пронзительные вопли. Слыша эти душераздирающие унылые крики из внутренних 
покоев, монарх, глубоко потрясенный уходом сына, сильно страдал.
С того момента, как Рама ушел в лес, никто не разводил жертвенного огня, в 
домах не готовили пищу, случилось солнечное затмение, слоны швыряли куски пищи, 
лишь взяв ее в рот, коровы, не желая кормить своих телят, не подпускали их к 
себе. Тришанку, Лохитанга, Брихаспати, Будха и другие планеты, чей путь лежал к 
луне, встали и приняли неблагоприятное, сулящее беду положение; звезды 
перестали мерцать, а планеты, утратившие блеск, сошли со своих орбит и едва 
различались на небесах. Продолжительная яростная буря поднялась в океане, 
землетрясение крушило города. Все стороны света погрузились во тьму, не было 
видно ни созвездий, ни планет, ни звезд.
Лишившись основного источника жизни, все жители столицы стали ко всему 
безразличны, более не принимая пищи и не ища развлечений.  Охваченные горем, 
они глубоко и горячо вздыхали, вся Айодхья пребывала в замешательстве из-за 
ухода Господа земли.
Лица людей были мокрыми от слез, они бродили близ царской дороги, и среди них 
не было ни проблеска радости, напротив, все пребывали во власти печали. Ветерок 
перестал дуть, и охлаждающий лунный свет более не дарил благодати, солнце не 
давало земле тепла, вся вселенная пребывала в волнении.
Сыновья не заботились более о своих родителях, так же как мужья - о женах, а 
братья - о сестрах. Все покинули тех, кого любили прежде, целиком погрузившись