облакам, сбившимся с пути, которые, проплывая мимо, закрывают луну, которая то 
сияет во всем своем блеске, то кажется далекой, скрываясь из виду, Марича в 
облике оленя увлекал Раму все дальше от его хижины. Какутстха обнаружил, что 
несмотря на его бдительность, лань ввела его в заблуждение, когда прикидываясь 
усталой, замирала в траве или, чтобы еще больше обмануть его, прибивалась к 
стаду оленей. Стоило Раме приблизиться, как она убегала, скрываясь из глаз и 
мелькая вдали. Иногда, в этой отчаянной погоне не желая вовсе исчезнуть у Рамы 
из виду, она появлялась на мгновенье, озаряя своим сиянием густые лесные 
заросли. Тогда Рама с растущим гневом вытащил из колчана смертоносную 
сверкающую стрелу, затмившую лучи солнца, и твердой рукой вложил ее в свой лук. 
С великой силой он выпустил эту стрелу, подобную безжалостной змее. Эта 
пылающая как огонь чудесная стрела, напоминающая вспышку молнии и созданная 
самим Брахмой, пронзила сердце Маричи, который принял облик лани. Его 
подбросило высоко в воздух, почти до верхушки пальмового дерева, и потом 
смертельно раненный демон упал наземь. На пороге смерти, издавая ужасные вопли, 
Маричи принял свой истинный облик. Вспомнив слова Раваны и подумав о том, как 
побудить Ситу отослать Лакшмана, чтобы Равана мог беспрепятственно похитить ее, 
Марича воспользовался моментом и крикнул голосом Рамы: - О Сита, о Лакшмана! 
Пораженный в сердце божественной стрелой, Марича сбросил облик оленя и предстал 
огромным демоном. Рама, глядя на великана, который, истекая кровью, корчился на 
земле в преддверии смерти, вспомнил слова Лакшманы и подумал: <Это был мираж, 
созданный Маричей, о котором говорил Лакшмана. Я убил Маричи. Но что подумала 
Сита, услышав крик сраженного демона: <О Сита, о Лакшмана>? Что сделает теперь 
могущественный Лакшмана?> От этих мыслей у добродетельного Рамы волосы 
поднялись дыбом, великий страх сковал ему сердце. Убив пятнистого оленя и 
прихватив с собой фруктов, которыми питаются аскеты, Рама бросился в свою 
хижину. 

Глава 45 
Сита отсылает Лакшману на помощь Раме 

Услышав печальный зов, который, казалось, принадлежал ее господину, Сита 
сказала Лакшмане: - Ты не узнаешь голоса Рагхавы? Иди скорее посмотреть, что с 
ним случилось. Этот зов наполнил сердце мое беспокойством. Он, должно быть, 
оказался в опасности, иди помоги своему брату, он нуждается в тебе. Наверное, 
демоны одолели его, словно львы - буйвола. Однако Лакшмана, помня наказ Рамы, 
не откликнулся на просьбу Ситы и не сошел с места, на что рассерженная Джанаки 
сказала: - О сын Сумитры, под маской привязанности ты безразличен к своему 
брату, потому что не спешишь ему на помощь по первому зову! Из-за меня Рама на 
краю смерти! Желая обладать мною, ты не хочешь спешить к Рагхаве! Ты радуешься 
его смерти и не любишь его. Вот почему его зов не трогает тебя! Если он в 
опасности, чего стоит моя жизнь? Только ради него я пришла в этот лес! Ваидехи 
горестно зарыдала, и Лакшмана, дрожа, как испуганная лань, отвечал: - О Ваидехи,
 змеи, демоны, небожители или боги, великаны или исполины не могут одолеть 
твоего господина. Поверь, о царевна, среди богов и киннеров, диких зверей и 
гоблинов никто не в силах противостоять Раме в битве. О прекрасная, он, равный 
Индре, непобедим. Не говори так! Я опасаюсь оставлять тебя в лесу одну, без 
Рамы. Даже если три мира и боги во главе с самим Индрой встретятся с Рамой в 
сражении, он победит их, поэтому успокойся и отгони всякий страх. Твой господин 
скоро вернется, убив чудесного золотого оленя. Я уверен, это не его голос и не 
бога. Это иллюзия, подобно городу гандхарвов, созданная демоном. О Ваидехи, 
великодушный Рама оставил тебя моим заботам. О прекрасная, я боюсь оставить 
тебя здесь одну. Убив Кхару и разрушив Джанастхан, мы стали объектом ненависти 
демонов. Они могут подражать чужим голосами в великом лесу и рады делать это во 
имя беспокойства добродетельных людей. О Ваидехи, не волнуйся! От этих слов 
глаза Ситы вспыхнули гневом, и она сказала: - О жестокосердный негодяй, позор 
своего рода, ты радуешься несчастью Рамы! Удивительно, как злодей, подобный 
тебе, скрывая свои мотивы, говорит так сладко в час опасности, нависшей над 
Рамой? Вероломный, ты отправился в лес сопровождать Раму и, коварный, вожделел 
ко мне, притворяясь другом! Или может быть, ты шпион Бхараты? Твой замысел, так 
же как и Бхараты, не достигнет успеха, о Саумитри! Приняв лотосоокого Раму 
своим господином, смогу ли я служить другому? Уж лучше я расстанусь с жизнью у 
тебя на глазах, о Саумитри! Без Рамы я не желаю жить и мгновенья! Эти жестокие 
слова заставили Лакшману содрогнуться. Владея собой, со сложенными ладонями он 
отвечал Сите: - Не мое это дело возражать тебе, ты - богиня для меня. 
Неудивительно услышать слова обвинений из уст женщины. Небрежная в исполнении 
долга, непостоянная и капризная женщина становится причиной разногласий между 
отцом и сыном. Поистине, я не в силах стерпеть твоих слов, они разрывают мне 
уши, как пламенные стрелы, о дочь Джанаки! О Ваидехи, пусть все обитатели леса 
станут свидетелями моего почтительного отношения к тебе, на которое ты отвечала 
столь резкими словами! Этот день принесет тебе немало трудностей, потому что ты 
превратила меня в ничто, хотя я послушен и верен воле своего старшего брата! 
Пусть все божества покровительствуют тебе, о женщина с большими глазами! Я вижу 
зловещие предзнаменования! Дай Бог мне по возвращении увидеть тебя живой и 
невредимой! Дочь Джанаки рыдала, горючие слезы бежали по ее лицу, когда она 
говорила: - Если я разлучусь с Рамой, лучше мне броситься в реку Годавери! О 
Лакшмана, я повешусь или войду в огонь, но я не подойду ни к кому другому, 
кроме Рагхавы! Так сокрушалась перед Лакшманой обезумевшая от горя Сита, 
заламывая руки и бия себя в грудь. Лакшмана пытался утешить ее, но она не 
желала отвечать брату ее господина, и тогда он низко ей поклонился и побежал в