Песня 2.
Да сахадилъ Бохъ со неба,
Да сахадилъ Богъ на гару,
Садился Бохъ падъ дерьва,
Падъ дерьва, у ключыка.
Да всё гадаитъ, думаитъ,
Да што сидеть-та на гаре,
Да сидеть ли, иль нь сидеть;
Иль выхадить жэ на пале,
Да на пале, на белъ Дунай,
Туда, где все дьвчоначки,
Чърпаютъ студёну ваду,
А молатцамъ жэ падаютъ,
Да молатцы жэ иё пьютъ,
Съ девушками глумилися,
Пьрьдъ Богамъ сагрешыли.
Каледа съ Богамъ думали,
Думали всё три ньдели;
Патомъ на поле нь пашли,
Лишъ сидели падъ дерьвамъ,
А тутъ пришла Жыва Доля,
Жыва Доля самародица,
Да иму слова гаваритъ:
"Ой, Божэ ли, Бохъ Кальда,
Давольна, Божэ, да думать!
Васпархни, Божэ, на неба.
Да Вышний Богъ разгневался,
Разгневался, рассердился,
Щура Ламищу выпустилъ,
Да пасылаитъ на пале,
Да где пасевы сеяли,
Да штопъ пасевы пагубить,
Штобъ пшэница нь уродилась;
Да плачутъ малые дети,
Да што ушъ хлеба нь идятъ,
Да и вина ужъ нь папьютъ;
Щура Ламищу выпускалъ,
Но ищо призадумался.
Да тьбя, Божэ, онъ всё ждётъ,
Тьбя распытать, паспрасить,
Да дашъ ли ты сагласие,
Штобъ выпустить Щура Лама."
Услышалъ то Каляда Богъ,
Нь сталъ большэ пасижывать,
А вспархнулъ жэ онъ на неба.
Пытаитъ Вышний, спрашъваитъ:
"Ой, Кальда ли, Кальда,
Дьвчата на белъ Дунае,
На белъ Дунае ваду брали;
На белъ Дунае молатцы,
Ани имъ воду подали,
Да ею службу служыли,
Пьрьда мною въ грехъ впали.
Да пустилъ Щура Ломища,
Да паслалъ иво на паля,
Да на паля, на пасевы.
Штопъ пагубилъ онъ пшэницу.
Даёшъ ли, Божэ, сагласье,
Даёшъ ли, Божэ, ль нь даёшъ?
Патаму, Божэ, пытаю,
Штобъ, Божэ, нь разгневался."
А иму Каляда въ атветъ:
"Тьперь ужэ всё красный - день,
Всё красный - день, Калядавъ - день,
Да азъ сагласья нь даю,
Штопъ паслать Щура Ломища
Да пагубить жэ пшэницу,
Пшъницу жэ, да пасевы.
Скарее азъ сагласье дамъ,
Радить Залатой матьри,
Штобъ мьня радить на зьмле.
Да штобъ учыть жэ молатцъвъ.
Да молатцъвъ и девушъкъ.
Да ихъ учыть, ихъ научыть,
Тьбе большэ грехъ нь чынить,
Да съ девами нь глумитца.
Идётъ жэ, Богъ, иль нь идётъ?
Расъ ты сагласие даёшъ,
И азъ, тагда што делать мне!
Пустилъ азъ Щура Ломищэ,