|
Пришатнулся, примотнулся к тихому Дону,
Вскрикнул добрый молодец громким голосом своим:
- Кто тут есть на море ( sic! ) перевозчиком,
Перевезите меня на ту сторону!
Перевезите, мои братцы, схороните меня,
Схороните меня, братцы, промеж трех дорог:
Промеж Тульской, Петербургской, промеж Киевской.
В головах моих поставьте животворящий крест,
В ногах моих поставьте ворона коня,
В правую руку дайте саблю вострую.
/ Собрание народных песен П.В. Киреевского
Тула, 1986 г. песни 310, 396 /
В песне рассказывается, как некий добрый молодец приходит на
берег реки-пролива и призывает перевозчика, чтобы он перевез его в
страну мертвых. Три дороги, упоминаемые в песне, - это, видимо,
поздняя переработка легенды о трех реках: Ахеронте, Прифлегетоне и
Стиксе. Можно вспомнить и камень, который в русских сказках и пес-
нях находится на пересечении трех дорог, или у огненной речки -
Смородины, за которой также лежит царство мертвых. "Ничего то вы
горы не породили, породили один бел горюч камень, из под камушка
течет, течет речка быстрая, по прозванью речка, речка-то Смородин-
ка. " / Там же, песня 513. / Возможно, этот камень, нередко назы-
ваемый "бел горюч камнем Алатырем", и есть та скала, упоминаемая
Гомером и Аполлонием Родосским, у которой стекались реки Аида. Пе-
ревозчик же, перевозящий добра молодца, это, очевидно, старец Ха-
рон.
Образ этого перевозчика встречается и в сказке "Марко Бога-
тый и Василий Бесчастный". Само имя богатого купца Марко указывает
на место действия сказки. Марко - генуэзское имя, генуэзцы в
средние века торговали в Крыму и на Кавказе, строили там города и
крепости. Вполне возможно, что имя генуэзского купца заменило в
сказке имя его предшественника-грека.
В этой сказке Василий Бесчастный совершает путешествие к
Змею Горынычу, который, очевидно, жил в царстве мертвых. То, что
именно Змей был владыкой этого царства, подтверждают многочислен-
ные сказки и былины.
Василия к Змею перевозит некий перевозчик "старый дед, до
колен борода". Первозчик просит Василия узнать у Змея Горыныча -
то есть у владыки царства мертвых, у Аида, долго ли ему еще пе-
ревозить, долго ли ему маяться? Василий узнает, что перевозчику
достаточно передать кому-нибудь свое весло и оттолкнуть лодочку.
Впоследствии славянский Харон передает свое весло Марко Богатому и
уходит на покой.
Славянский Аид - Пекло всегда описывается одинаково. И это
описание близко к тому, которое мы находим в греческих мифах. "Вот
пошел Василий дальше. Шел, шел, пришел на зеленый луг ( асфоделе-
вый? ). На лугу большой дворец из человеческих костей выстро-
ен. "
Кроме Змея Пеклом-Аидом управляла и женщина, жена Змея, по-
добная греческой Персефоне. Имя ее сохранилось в славянских ле-
гендах и сказках. Ее звали Марена. В сказках ее часто именовали
Марьей Моревной - так как она жила близ моря. Заметим, что почти
также "Мараной" называли Смерть древние индийцы-арии, которые, как
полагают, пришли в Индию из-за Гималаев и с Кавказа. Это говорит о
том, что образ Марены возник во времена индоевропейской общности
во II-III тысячелетии до нашей эры, когда предки многих индоевро-
пейских народов, в том числе и скифов-праславян и ариев-индоиран-
цев, говорили на одном языке.
Не всегда Пекло помещали под землей, иногда указывались и го-
ры. Так же и в греческих мифах: Прометея то низвергали в Тартар,
то - приковывали к горам Кавказа. Легенды о некоем прикованном ве-
ликане, знают и многие кавказские народы. Например, в грузинском
эпосе есть легенда о прикованном к скалам великане Амирани, кото-
рый восстал против Бога и был наказан. А абхазы рассказывают по-
добную легенду о богатыре-нарте Абрскиле. Перепевы греческих, а
возможно, и догреческих легенд об Аиде, местоположение которого -
- Керченский пролив и Кавказ можно найти в фольклоре многих кав-
казских народов.
- * -
Итак, мы определили местоположение Пекла - Аида и Ирия -
славянского рая. И Пекло, и Ирий оказались скрыты под водой. Пек-
ло - у Керченского пролива, а Ирий - сад Гесперид в Мраморном мо-
ре.
Географические и исторические границы мифологического мира
определены. Но прежде чем приступить к рассказам о мифах "Песен
птицы Гамаюн", следует коснуться еще одного - важнейшего вопро-
са, разрешение которого облегчит нам восприятие древней славянской
культуры, ее магической символики.
|
|