| |
волшебно-фантастическая сказка долгое время именовалась
исследователями мифологической, пока известный украинский этнограф
Н. Ф. Сумцов не высказал серьезных сомнений в возможности научного
познания славянской мифологии: "Границы мифологии висят в воздухе;
ничего прочного и устойчивого здесь никогда не было и ныне, при
современном состоянии фольклора мифология не имеет определенного
содержания" 48.
----------------------------------
48 Из статьи М. Халанского. См.: Сказки. Ист. русск.
литературы / Под ред Е. В. Аничкова. М., 1908, т. I, с. 145.
Однако, по мере дальнейшего изучения фольклора, выясняется,
что измельчавшими потомками древних мифов действительно являются
сказки и именно волшебные ("мифологические") сказки: "Происхождение
сказки из мифа не вызывает сомнения" 49. А в дальнейшем в связи е
ростом племенных дружин и военных столкновений в мифологические
повествования вплетается все в большей степени героический эпос.
----------------------------------
49 Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976, с. 262. Н. И.
Кравцов и С. Г. Лазутин выражают сомнения в правильности этого
тезиса Мелетинского (см.: Русское устное народное творчество. М.,
1977, с. 112), считая, что мифы повлияли лишь на художественную
сторону волшебных сказок, с чем трудно согласиться.
Что касается мифологии, то авторы правы, указывая, что
"мифология складывается на последнем этапе существования
первобытнообщинного строя" (с. 265). На язык абсолютных дат это
можно перевести как энеолит и бронзовый век.
Предшествующие прото-мифы охотников каменного века порождены
особым миропониманием; осколки их тоже встречаются в сказках.
Таким образом, восточнославянская волшебно-богатырская сказка
является хранительницей перемешанных между собой отголосков
архаических мифов и фрагментов богатырского эпоса, рождавшегося еще
в I тысячелетии до н. э. 50
----------------------------------
50 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. Раздел "Мифы,
предания, сказки", с. 528-596.
"Начало волшебное заключает так называемые пережиточные
моменты и прежде всего религиозно-мифологические воззрения
первобытного человека ... Сказка полна мотивов, содержащих в себе
веру в существование "потустороннего мира" и возможность возвращения
оттуда ..." 51.
----------------------------------
51 Новиков Н. В. Образы восточнославянской волшебной сказки.
Л., 1974, с. 13.
"Враждебное человеку пространство -- "иное" царство, морское
царство, царство Змея, Кощея, Яги ... Проникая в этот мир, разрушая
его, герой утверждает единый мир человеческой справедливости и
гуманизма" 52.
----------------------------------
52 Вавилова М. А. Сказки. -- В кн.: Русское народное
поэтическое творчество. М., 1978, с. 157.
*
О таком важном сказочном персонаже, как Кощей Бессмертный мы,
к счастью, располагаем тремя видами источников: во-первых -- сказки
53; во-вторых -- былина, а, в-третьих -- изображение смерти Кощея на
ритуальном турьем роге из языческого кургана эпохи Святослава 54.
(Рис. 66).
----------------------------------
53 Новиков Н. В. О специфике образа в восточнославянской
сказке (Кощей Бессмертный) -- В кн.: Русский фольклор. М.; Л., 1966.
54 Рыбаков Б. А. Древности Чернигова, с. 45 -- 50; Рыбаков Б.
А. Древняя Русь..., с. 44-47.
Это, пожалуй, единственный случай, когда фольклорные записи
XIX в. могут быть прямо соотнесены с изобразительным материалом
середины X в., времени расцвета и наступательной силы русского
язычества. Три этих источника группируются так: былина об Иване
Годиновиче (положительном герое) ближе к композиции на турьем роге
из Черной Могилы. Сказки же с Кощеем Бессмертным, представленные
несколькими вариантами, содержат много дополнительных сюжетов, в них
шире общий фон и больше различных эпизодов. Объединяет все три
источника одна идея: Кощей, представитель темного "кощного" царства,
только хочет остаться бессмертным, но на самом деле могущественное
жизненное начало побеждает Кощея.
Прежде чем перейти к подробному рассмотрению всего комплекса
|
|
