чудеса необыкновенные, даже люди бывалые из страны Арии дивились тому.

Мог он запросто одолеть в кулачном бою людей зрелых и более опытных. Во море 
плавал, словно был из народа морского, и дружбу с ними водил. Мог в любую тварь,
 что во Мирград земле обитала, обратиться – то вспорхнёт, словно сокол, далеко 
в небо, то уйдёт в пучину морскую, будто рыба.

Знал Яр об этом и сам наставления давал потомку своему, да строго настрого 
запретил на острове Буяне появляться.

Знал и Кожан о парубке том да имел свои мысли тёмные.

На Буяне тем часом жили себе люди поживали. Тварей, что в лесах обитали али в 
море синем, - они в пищу употребляли. И ели всегда от пуза – много и сытно. Так 
длилось время долгое.


Зеленью утопая, на холме высоко, стоял терем расписной. Да были края того 
терема золотом отделаны червоным. Да фигуры воинов золотые с каменьями 
самоцветными окружали его. 

Были то не простые фигуры. Коли кто замыслил недоброе – обращались они в 
витязей из крови и плоти, и ответ держали за владыку ихнего, что в тереме 
жил-поживал.

И стоял тот терем на острове на Буяне, но был от мирской суеты в стороне. А 
хозяином был Лель, закадычный друг Яра в делах его светлых.

Долгое время назад уж они порешили, чтоб Лель отбыл на Буян да приглядывал за 
движением тел небесных. Да на острове был опорой всем, кто не по своей воле 
туда попал.

Лель был старцем с седой бородой, но мог и парубком обернуться, коль нужно было.


Знал Яр, что однажды, Кир, потомок его, ослушавшись забредёт на Буян – так и 
случилось.

День в тех краях короткий был как нонче, не то что во земле Арии, да всё ж было 
тепло и светло. И ярило глаз радовало. Травы росли там буйные и леса дремучие.

Вот светлым днём Кир во княжестве пребывал, что было соседним с островом Буяном.
 Был он тогда двадцати годков отроду по нашему. Парнем он был видным, но всё ж 
любавы у него не было – всё грезил мыслями о красавице, что во снах к нему 
приходила. Да то наваждение ему Кожан насылал, пытаясь раздор посеять и уныние 
во Мирград земле.

Вот утром ранним, ярило поднялось над островом Буяном, и заблестели светом 
ярким купола хором там возведённых. Ярче всех сиял терем Леля.


У  Яра в те поры были заботы по важнее острова Буяна. Направился он во чертоги 
рода своего – на луну, что луной называется. И был в том смысл великий – пришёл 
он на поклон ко сородичам своим безплотным. Те явились пред ним в образе трёх 
старцев и стали воспрошать зачем пожаловал.

Спросил Яр позволения поделиться с народом Мирград земли последним знанием. То 
было знание, что ни в  одной книге не упрячешь железной – ни в большой, ни в 
малой. То знание было в каждом, кто на Мирград земле обитал, да путь к нему, во 
глубины души неизведанной, мог открыть только свет. 

Многие были близки к ответу, и не одна жизнь во плоти проходила, прежде чем мог 
человек узреть истинное предназначение души своей. Но как ни странно, многие, 
народившись вновь и вспомнив тяготы и лишения жизней пройденных - решали начать 
с нуля, то бишь с изново. Воспрепятствовать этому решению могла лишь воля, а 
озарить её мог только луч знания светлого из рода Ярова.

Но ушёл ни с чем Яр от своих сородичей. Не велели они выпускать знания за 
пределы рода свого. Всё ж печаль-тоска тревожила Яра, знал он – ждут Мирград 
землю годы тяжкие.  Да ничего не поделаешь, смирился он с ответом, ему данным  
до поры, и воротился во Мирград землю, страну Арию, во хоромы свои, что стояли 
на белом озере.

Долго ли, коротко ли, на другом краю света тёмного уры замыслили недоброе, да 
сослали лазутчиков своих во Мирград землю на остров Буян. То были люди по виду, 
что Кожану подчинялись прежде.

Наделил Морей их вещицами хитрыми, да разными чудными и диковинными предметами. 
Да обучил как те предметы творить.