Отдохнув немного после битвы с вепрем, собрался сын Одина в дорогу дальнюю. 
Силушка великая наполняла его дух – та, что в камне изумрудном хранилась. 
Дорога казалась вдвое короче от этого.

Ступая по скалистым обрывам, Аркон не чуял усталости. День сменяла ночь, и уж 
сбился со счёту юноша, как долго он шёл.

Ранним утром вышли двое на скалистый утёс, и раскинулось пред ними море синее 
без конца и края. Пришло время прощаться со своей спутницей.

Поблагодарив её, отвесил поклон низкий Аркон да стал думать-гадать, как 
проплыть ему средь бушующих волн да добраться до града дивного, что был по ту 
сторону моря. Не было ни лодочки, ни судёнышка близ него, лишь голые камни да 
утёсы, о которые волны разбивались вдребезги, брызгая во все стороны солёной 
водой, словно в яви.

Присел тут парень на один из камней да призадумался.


Вот решил взглянуть Аркон на вещицы, так тяжело им добытые, да приоткрыл суму. 
Ларец хрустальный, что прихватил он в избе без окон, без дверей - блистал, 
отражая свет. Да камень изумрудный, что положил он внутрь ларца - решил ещё раз 
его в руках повертеть.

Не было Арила рядом, чтоб подсказать ему, как быть да как на тот берег моря 
бескрайнего перейти. А вот, поиграв немного с камнем, пришло решение само к 
юноше. Спрятал он вещи драгоценные назад в суму да за плечи её закинул.

Перед ним море вдруг взбушевалось, волны поднялись высоко, и вот, одна из них 
захлестнула Аркона и понесла, словно конь вороной.

Понял тут парень, что во дрёме достичь можно большего, чем в яви и, не страшась 
не на секунду, оседлал  волну да, что было мочи, помчался на ту сторону - на 
берег, где град стоял. Было то похоже, словно с посохом своим снова свиделся. 
Но волна была послушнее, добрее и краше, чем его оружие из яви.

Вот уж золоченые палаты показались на горизонте. Почудилось Аркону, будто 
говорит с ним море и просит покорно повелевать собой.

День стоял светлый и аккуратно ступил на берег юноша. Малые ребятишки играли 
неподалёку, гурьбой бегая. Словно то были земли его родные.

Подался Аркон смело вперёд да завидел вдалеке большое сборище людей – те шумели 
да выкрикивали что-то, будто не поделили между собой чего. Присмотревшись, 
завидел он князя того града, что стоял на холме, возвышающемся над другими, да 
размахивал цветком из чистого золота да что-то приговаривал.

Тут решил разузнать всё ж, что за диво деется в граде, что по-над морем да 
воспрошать стал женщину преклонных лет. Та рассказала всё без утайки, мол, 
князя нового на вотчину ставить собрались люди, и старый князь должён цветок 
чудесный воткнуть в сыру землицу на пригорке. Тот распустит лепестки, да птица 
света, что живёт за долами зелёными, прилетит да вырвет его наружу и, пролетев 
над людьми, бросит в толпу. Кто поймает тот цветок, тот и будет князем.

Заулыбался тут Аркон да решил присесть в сторонке да поглядеть на всё глазами 
путника…

Вот собрались все четыре правителя белозёрских да Ерем в месте условленном – 
стали думать, как Товера проучить да какое ему наказание следует исполнить.

Перун хотел смерти ему. Сура, напротив, была за то, чтоб душу его просветлить 
да на истинный путь наставить. Семаргл с Одином мешкали в своём решении. Ну а 
Яр попросту предложил бы отпустить его на все 4-ре стороны - об этом знал Ерем 
да не ведал, как сделать, чтоб не повторилось то, что произошло давеча на Буяне.
 Предложил он позвать Мера с Лелем да спросить совета у них, у друзей Яра 
закадычных.


Четверо правителей Арии сидели да судили-рядили, так и не пришли к решению. 
Ерем, призадумавшись, совета решил спросить у рода лунного, - как быть с 
лиходеем. Все были согласны с его решением.

Недолго думая, собрался он, да не один всё ж отправился, а вместе с Лелем и 
Мером, которые и подсказали ему мысль ту.

Вот, прибыв домой в терем золочёный, забрался он в одну из палат, что подальше 
была от глаз людских, прилёг на ложе, и медленно лёгкое тело его отделилось от 
плоти бренной, а тут уж его двое друзей отца поджидали.