легче опровергнуть мнение скандинавоманов о варягах. Приступим к тому.
      В летописи Нестора, по древнейшему лаврентьевскому списку, сказано, что 
варяги были: Русь, Свое, Англяне, Оурмане и Гьте. Скандинавоманы утверждают, 
что Русь была скандинавского племени. Первое начало этому мнению положил Байер, 
не знавший ни русского, ни славянского языков. Немало трудился этот учёный над 
шведским лексиконом, чтобы выпытать у него слово, которое хотя бы косвенно и с 
натяжкой можно было поставить корнем слову варяг; наконец, рассерженный 
неудачей, что словарь не поддается его капризному замыслу, сказал: «Я утверждаю,
 что русские летописи называют варягами готландцев, шведов и норвежцев». Байер 
думал голым словом «утверждаю» придать исполинскую силу своему мнению, но 
вместо того подверг себя только осмеянию пред судом критики.
      Шлёцер, преемник его мысли и впоследствии кафедры, также не нашел 
никакого доказательства на мнение Байера и диктаторски изрёк: «Варяги-Русь 
должны быть шведы». Но как мыслил Шлёцер об русской истории, мы уже высказали в 
1-м выпуске этого труда, а потому перейдем к Карамзину. Он пишет: «Историки 
находят основательные причины думать, что Нестеровы варяги-Русь обитали в 
королевстве шведском, где одна приморская область издавна называлась Росскою 
(Rosslagen)».
      Карамзин, выразившись так неокончательно, явно показывает тем, что он сам 
не надеялся решить этот вопрос и потому высказал свою мысль так, что и 
скандинавоманы, и противники их могут толковать мнение его в свою пользу. 
Первые могут сказать: Карамзин соглашается, что варяги-Русь обитали в 
королевстве шведском, в области Рослаген, и к этому прибавят от себя: 
«следовательно, были шведы». Вторые могут сказать, что Карамзин не включает 
себя в число историков, которые находят причины так думать; а притом 
варяги-Русь могли жить и в Рослагене, не бывши шведами, а так как он и не 
называет их таковыми, то они Славяне.
      Поэтому заключение Карамзина становится нейтральным в споре о племени 
варягов-Руси; ибо он не высказал решительного мнения о них.
      Венелин, столь много внесший света своими розысканиями в древнюю историю 
Славян, в розыскании о варягах, сделал большую ошибку, приняв их всех за 
славянское племя, тогда как славянского племени были только Руссы и Оурмане и, 
может быть, Геты или Готы, если исследования докажут вероятность наглядного 
заключения об их славянстве.
      Полевой уверял нас, что будто летописи русские называли всех варягов 
скандинавами. Но где же эти летописи, недоступные для нас? Мы знаем много 
летописей, в которых нет этого. А каково вам покажется такое определение: 
историк сперва определил свойства варягов, а потом свойства призвавших их 
славян, но, заметив, что эти два определения противоречат последовательной 
обстановке лиц, он прибавляет: варяги утратили свои народные, отличительные 
черты, а Руссы всё переняли у варягов, всё варяжское привилось к ним. Таким 
заключением он поставил вопрос в число неопределенных: можно думать, что или 
варяги поглупели от Руссов, или Руссы поумнели от варягов, или и то, и другое 
случилось вместе.
      Эверс был того мнения, что варяги были наемные солдаты и что, побывав в 
Греции, они там получали название варягов. Его ошибка в том, что он считает 
слово «варяг» греческим и варягам ничего, кроме военной службы, не приписывает.
      Шафарик утверждает, что будто в русских летописях сказано, что 
варяги-Руссы германо-норманского племени. Но по всему видно, что Шафарик читал 
Нестора только в шлецеровской переделке, а не в оригинале. Шафарик не мог бы 
истолковать навыворот факта, исторической критикой неопровержимого; а 
предположения, что он сделал это по невниманию к предмету, мы не смеем 
допустить, по любви его к истине и по глубокому знанию дела исторической 
критики. Но, может быть, что и кроме Шлёцера, его руководил ещё какой-либо 
другой скандинавоман.
      Однако же непростительно Шафарику, что он, зная язык летописей русских, 
не хотел сам проследить их. Что он не сделал этого, явствует из следующего: 
когда он дошёл до места, где рассказано, что Руссы с Оскольдом и Диром ходили 
на Византию, то спросил сам себя: как же это могло быть, что Нестор отделил 
этих Руссов от новогородских? Отвечаем ему: достопочтеннейший муж, где ты сам 
трудился над извлечением славянской истории из вековой архивной пыли, там ты 
пролил свет, который уже не затмится клеветой, но где ты положился на учение 
скандинавоманов, там ты жестоко обманут! Потрудись сам проследить летописи 
Руссов и ты найдешь, что они чистой славянской крови!
      Теперь выставим все положения скандинавоманов, на которых они основывают 
своё мнение, что будто варяги-Русь были шведы.
      1) Что в Швеции есть область, издревле называющаяся Рослаге-ном 
(Rosslagen).
      2) Что шпионы шведские назвались в Византии Руссами.
      3) Что варяги при византийском дворе говорили датским языком.
      4) Что варяги пришли из-за моря.
      5) Что имена Рюрик, Синеус, Трувор, Осколъд и Дир скандинавские, а не 
славянские.
      6) Что Рюрик завоевал Россию, а не добровольно был призван новгородцами.
      На мнение, что Рослаген есть место родины варягов-Руси, мы должны 
возражать следующими доводами:
      Рослаген не составляет никакой области, это название слишком громко для 
приморского местечка, могущего, конечно, вместить 5000 торговых людей с их 
балаганами, но при оседлой жизни недостаточное и для 500 душ.
      Притом и самое слово Rosslagen составлено из двух: Ross (Русь) и Laga