де. Нам не помогут 
слова о том, что мы имели в виду другое и вовсе не хотели ничего дурного. Вы 
знаете: закон есть закон, часы тикают и измеряют, вышли вы из власти духовного, 
или нет. Если не вышли, если были во власти духовного, тогда действует другой 
датчик, замеряющий, сколько вы внутри владений духовного приложили потуг, сил, 
порыва, чтобы пребывать в направлении на Цель.

Владения духовного – это ограниченный промежуток, и нужно постоянно замечать, 
насколько точно вы внутри него устремлены на верную Цель, которую все время 
хотите выявлять, сколько порыва добавили к тому, чтобы быть в ней, прямо на ее 
острие. Такова работа. Другой работы нет. То, что вы будете делать на кухне, в 
Сукке, во время перевозки вещей – все это не работа, это как бы сопровождение 
наших усилий, данное нам для того, чтобы на основе этого мы смогли построить 
наши усилия.

А сами усилия – это, в сущности, внутренний поиск: к чему я привязан, что такое 
духовное, с чем я должен быть сейчас соединен, где мое сердце и внимание? Он 
обязан быть очень четким, точным, по-настоящему интенсивным, чтобы мы все время 
заботились только об этом. И на это у нас есть две недели.

Это много. Если мы умножим это на количество людей, откуда бы они ни приехали, 
какими бы ни были чудными и странными, понимающими или нет, с любой подготовкой 
или отсутствием ее – они все-таки прилагают старание, и мы хотим пробудить 
каждого, вкладывая обоюдные усилия – это создаст совершенно особую ситуацию, 
которой не было никогда в истории. И то, что нам дают это сделать – это 
воистину… Мы не понимаем, что происходит, мы не осознаем этого, у нас нет 
ощущения, нет вообще понимания, постижения того, где мы находимся.

Это не имеет такого уж значения в отношении продвижения, но крайне важно в 
отношении ответственности. Неважно, насколько мы понимаем или не понимаем, где 
находимся; однако, вредим мы согласно закону, и незнание закона не освобождает 
человека – нельзя сказать: от наказания – но от исправления курса. И поэтому мы 
обязаны понять, насколько мы особенные. Все предыдущие и последующие поколения 
как бы стоят по обе стороны, а мы посередине; и мы сейчас определяем очень 
многие процессы, которые скажутся на человечестве.

Если человек воспримет это серьезно, а не просто с пустой гордостью, если он 
воспримет это с гордостью за то, что Творец передает ему некие полномочия – 
тогда, безусловно, может быть, что мы примем то послание, которое нам сегодня 
передают свыше, желая, чтобы мы его выполнили.

И тогда из нас, при нашем участии, сделают сосуд для исправления мира. И в 
соответствии с нашей задачей нас тогда изменят, поднимут и дадут каждому в ином 
виде, в определенной форме, в своем направлении – различные большие задачи, 
призванные для улучшения, исправления и обучения мира. Сегодня, в сущности, 
начинается работа по приведению нас в соответствие с этой возвышенной ролью. 
Поэтому мы должны быть радостны, веселы – но не легкомысленны, мы должны быть 
серьезны – но не сумрачны и угрюмы. Речь идет о серьезности в восприятии, в 
связи, в отношении к Высшему, к Цели, к той задаче, которая сейчас на нас 
возложена.

Я надеюсь, что вы будете достойны этого и воспримете это так, как должно: 
по-взрослому и ответственно, что вы не станете думать, что неспособны. Способны 
– иначе вас бы здесь не было.

Не думайте, что вы пока слабы, и что если не вышло в этот раз, то выйдет в 
следующий. Нет такого, нет расчета на следующий раз. Тот, кто не думает о 
текущем мгновении – просто уже не существует, не принадлежит этому, ибо 
касательно духовного необходимо вечное и полное решение. Иначе говоря: всеми 
силами и только сейчас. Поэтому пускай каждый не позволяет себе дать слабину: 
«У меня то, у меня это…» Нет, ты идешь до конца. Умри, но сделай. Все, 
компромиссов нет.

И, наоборот, я бы сказал, что тот, кто думает, что не способен на такое – 
пускай выйдет отсюда. Честь ему и хвала, что он не хочет сверлить дыру в стенке 
сосуда. Я буду уважать его и действительно пойму его. Были такие, которые 
приходили, пожимали мне руку, обнимали и говорили: «Я не в состоянии. Ты идешь, 
а я не могу, что поделаешь. Я слаб, есть еще жизнь, дети, жена, одно-другое. Я 
не чувствую, что способен отдать себя этому». Действительно, честь и хвала тем, 
кто так решил и выбыл. Они чувствовали ответственность, и не только из-за своей 
слабости. Некоторые из них ощущали ответственность из-за того, что не хотели 
мешать. Это не было у них предлогом для ухода – они, безусловно, так 
чувствовали.

Итак, мы с вами сейчас приступаем к операции, к штурму, к заданию, которое 
теперь воистину определяет все, что мы будем делать.

Я хочу также напомнить вам еще об одном. Мы договорились, что не помним 
прошлого, не думаем о прежних расчетах. Никогда, нигде, ни одной группе и ни 
одному человеку мы не позволяем говорить о том, кто вчера или позавчера был 
прав, а кто