очу сказать, 
что каббала тождественна учению Канта, а лишь то, что логика каббалы достаточно 
естественна. Кант в рамках философии и применительно к своему времени 
воспроизводит логику, сходную с каббалистической.

Теперь перейдем к взглядам эзотериков. Эзотерический Творец – это не 
своенравный субъект, а особые законы и своеобразная природа, чаще всего 
духовная. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим один пример – представление о 
Творце Даниила Андреева. Анализируя «проблему происхождения зла», Андреев 
пишет:
«Oн (Бог) абсолютно благ. „Он всемогущ“, – добавляло старое богословие. Но, 
если Он всемогущ, Он ответствен за зло и страдания мира, значит, Он не благ. 
Казалось бы, выйти из круга этого противоречия невозможно. Но Господь творит из 
Себя. Всем истекающим из Его глубины монадам неотъемлемо присущи свойства этой 
глубины, в том числе абсолютная свобода. Таким образом, божественное творчество 
само ограничивает Творца, оно определяет Его могущество той чертой, за которой 
лежат свобода и могущества Его творений. Но свобода потому и свобода, что она 
заключает в себе возможность различных выборов. И в бытии многих монад она 
определялась их отрицательным выбором, их утверждением только себя, их 
богоотступничеством. Отсюда то, что мы называем злом мира, отсюда страдание, 
отсюда же то, что эти зло и страдание могут быть преодолены. Законы оберегают 
мир от превращения в хаос. Сами демоны вынужденысчитаться с ними, дабы миры не 
распались в пыль. Поэтому они не опрокидывают законов, но утяжеляют их. Законы 
слепы. И просветлены они могут быть не во мгновение ока, не чудом, не внешним 
вмешательством Божества, но длительнейшим космическим путем изживания 
богоотступническими монадами их злой воли»[111].

Не правда ли, удивительное рассуждение и видение. Оказывается, Бог не всемогущ. 
Он даже весьма ограничен. Но чем? Собственной природой, которая выступает 
именно как Природа, т. е. имеет неизменные, вечные законы. Таких законов, по 
меньшей мере, четыре. Первый закон – это закон «творения» (Бог Андреева не 
может не творить монады, т. е. живые существа), второй закон – это поддержание 
принципа «свободы воли» (его тоже нельзя нарушить, хотя христианский Бог его 
нарушал и не раз), третий закон – это закон «жизни каждой монады». В 
соответствии с ним каждая богосотворенная монада проходит определенный 
жизненный цикл, путь: приобретает материальное облачение, сходит («спускается», 
как говорит Андреев) в планету или другое космическое тело, участвует в ее 
жизни, развивается и просветляется, переходя из одних слоев планеты в другие 
(«восхождение» вверх), и, наконец, возвращается просветленной к Богу. Конкретно,
 на нашей планете человеческие монады – «неделимые бессмертные духовные единицы,
 высшие „Я“ людей» при спуске последовательно приобретают все более плотное 
«одеяние». Сначала они облекаются в наитончайший материальный энергетический 
покров, далее из материальности пятимерных пространств создают свой «шельт», 
затем – астральное тело.

«Оба эти облачения, – пишет Андреев, –часто объединяются в нашем представлении 
под словом „душа“[112]. Уже при рождении астрального тела помимо монады в 
творении принимает участие великая „стихиаль“ – Мать-Земля. Она участвует и при 
создании следующего облачения – „эфирного“ тела. Без него невозможна никакая 
жизнь в мирах трех и четырех измерений. Другая великая стихиаль – „Лилит“ 
(частично демонизированная Люцифером) ваяет из трехмерной материальности 
„физическое тело“.

Воздействие самой монады в этом акте через шельт заключается в том, что она 
данному звену рода дает индивидуальность. Так завершается процесс спуска; 
начинается процесс восхождения. Физическое тело может приниматься монадой 
однажды или снова и снова, много раз. Эфирное создается наново только в том 
случае, если носитель, подпав под закон возмездия, принужден был совершить путь 
по кругам великих страдалищ. А в восходящем пути эфирное тело сопутствует 
носителю по всем мирам Просветления, вплоть до затомисов – обителей 
просветленного человечества, небесных градов метакультур. Состоит оно из 
жизненной субстанции, не универсальной, но разлитой по всем трехмерным и 
четырехмерным мирам. Памятуя о древнейшем откровении человечества, ее 
справедливо было бы назвать арунгвильтой-праной.

Астральное тело сопутствует носителю выше, включая сакуалу „Высокого 
Долженствования“, а еще выше остается только шельт, просветленный до конца и 
слившийся с монадой в единство. Тогда монада покидает Ирольн и, облеченная 
предельно истонченным шельтом, вступает на лестницу наивысших миров 
Шаданакара[113]»[114].

И, наконец, четвертый закон, который можно назвать законом «борьбы» светлых сил 
с темными: подчиняясь ему, Люцифер и демонические силы стараются захватить и 
разрушить миры, которые создаются Провиденциальными силами. На нашей планете 
борьба темных сил со светлыми протекает весьма драматично. Вот как ее описывает 
Андреев.

«Великий демон, один из сподвижников Люцифера, вторгся в Шаданакар с полчищами 
меньших. Имя его Гагтунгр. То была длительная и упорная борьба: она увенчалась 
его частичной победой. Изгнать силы Света из брамфатуры ему не удалось, однако 
удалось создать несколько демонических слоев и превратить их в неприступные 
цитадели. Ему удалось вмешаться в процесс возникновения и развития жизни в 
земном Энрофе и поставить на животном царстве свою печать.