ости несоединимое. Так, 
Галилей, с одной стороны, интересовался техникой, с другой – был большой 
поклонник теоретического мышления по образу Архимеда. С одной стороны, он 
сочувствует платонизму и отвергает Аристотеля, с другой (где это необходимо) – 
пользуется аристотелевскими взглядами и логикой. С одной стороны, он был упрям 
и шел до конца в отстаивании своих идей, с другой – не менее часто прибегал к 
компромиссу. Поставив задачу понять секрет творчества и гения Галилея, я пришел 
к выводу, что вся тайна – в совпадении особенностей личности Галилея с 
запросами времени, т. е. в совпадении личности и культуры. Судя по всему, конец 
XIX столетия, да и наше время, требуют, в частности, личности типа Феофана. В 
этом смысле не случайны, например, и фигуры Флоренского и Бердяева.

Тем не менее, проблема все-таки остается, причем имеет два аспекта: 
онтологический и гносеологический. Ведь идеи Бога, эзотерического мира и 
природы различны, как различны логики в каждой из этих областей. Как же 
личность совмещает их? Один ответ я уже дал: совмещает именно как личность. Но 
это означает, что личность Феофана (Галилея, Бердяева и т. д.) нецелостна, 
противоречива. Одна ее сторона повернута к Богу, другая – к эзотерическому миру,
 третья – к природе. И каждая из этих сторон в какой-то мере отрицает другие 
(правда, Феофан об этом не подозревает, напротив, ему кажется, что он целостен 
и именно как верующий во Христа).

Второй ответ предполагает обсуждение данной проблемы с точки зрения 
представления об объективности. Бердяев писал, что он не верит «в твердость и 
прочность так называемого „объективного“ мира, мира природы и истории. 
Объективной реальности не существует, это лишь иллюзия сознания, существует 
лишь объективация реальности, порожденная известной направленностью духа».

Если принять эти различения, то Бог, эзотерический мир, природа – хорошо 
известные идеи (Бога, эзотерического мира, природы), вынесенные, 
объективированные во вне человека, в реальность. Причем Бог – это коллективная 
(соборная) идея, эзотерическая реальность – идея индивидуальная (эзотерический 
мир изоморфен внутреннему идеальному миру эзотерика, является его проекцией), 
природа – идея также коллективная. Но в отличие от идеи Бога и идеи 
эзотерического мира, как опирающихся на духовный опыт (соборный и 
индивидуальный), идея природы опирается на опыт практический – теоретического 
мышления и (отчасти) инженерии.

Далее возникает альтернатива. Если объективация трактуется натуралистически, то 
и мир приходится признать противоречивым. Бог, например, ответственен за зло 
(известная проблема теодицеи), эзотерический мир парадоксально включает в себя 
Бога, а природа отрицает саму себя как инобытие Бога или изотерической 
реальности. Если же объективация персонифицируется, как это делает Бердяев, 
который вводит понятие «несотворенной свободы», то приходят в противоречие 
личность, Бог и мир. Отчасти, конечно, указанные противоречия преодолеваются за 
счет разделения двух миров – подлинного и неподлинного (горнего и дольнего), но 
тогда человеку приходится отказаться от обычной жизни и мира.

«Настоящий предмет любви в горнем мире, – пишет Плотин. –С ним возможен 
истинный союз, его можно принять и обладать им по-настоящему, а не только извне,
 как было бы, если бы мы обнимали его нашими руками из плоти и крови. Каждый, 
кто испытал это, о чем я говорю: когда душа приближается к нему, вступает с ним 
в общение, принадлежит ему, она получает новую жизнь. В этом состоянии она 
понимает, что здесь присутствует то, что дает настоящая жизнь, и она ни в чем 
более не нуждается; напротив, она должна отринуть все остальное и найти покой в 
общении с Богом: надо стать им одним, далеко отбросив все наши покровы. При 
этом мы спешим вырваться из материального мира, и нас стесняют цепи, 
связывающие нас с окружающими вещами: ведь мы хотим слиться с Богом всем своим 
существом, так, чтобы ни одна частица не осталась ему чуждой… настанет минута, 
когда созерцание станет постоянным, и тело уже не будет препятствием».

Наконец, если объективации придается чисто гносеологический статус (акта 
объектирования), то формального противоречия, конечно, нет; объективировать 
можно любые разнородные установки, но содержательное противоречие остается, а 
именно, противоречие в самой духовной жизни и деятельности, ориентированных на 
разные ценности (религиозные, эзотерические, научные). Таким образом, хотя 
научное, религиозное и эзотерическое мироощущения могут совмещаться и в 
личности, и в культуре, это совмещение создает определенные проблемы и 
противоречия в развитии как человеческого духа, так и указанных типов 
человеческой жизнедеятельности и мышления.




6.3.3 Становление личности и филосо