обусловливался общей целью - предстать перед Богом Израиля.
       Синагоги Вавилона, существовавшие в эпоху Второго Храма (а после его
разрушения синагоги всего мира), не заменяли Храм. В синагогах собираются,
чтобы помолиться всем обществом. Молитва же не является полной заменой
жертвоприношения. Иерусалимский Храм был единственным святилищем для всех
евреев, в какой бы стране они ни проживали. Даже существование в Египте
храма, посвященного Богу Израиля (известен под названием Дома Хонио), не
меняло отношения евреев к Иерусалимскому Храму. В еврейской литературе
Египта того времени почти нет упоминананий о Доме Хонио, тогда как
жертвоприношениям в Иерусалимском Храме посвящены многие страницы. Дом
Хонио никогда не мог конкурировать с Иерусалимом, и его существование не
отделяло евреев Египта от столицы всего еврейского мира.
       Формально связь евреев с Иерусалимом осуществлялась через
специальный храмовый налог в полшекеля. По закону этот налог
распространялся только на мужчин, но полшекеля жертвовались и от имени
женщин, и даже от имени детей. Борьба за право передавать эти деньги в
Иерусалим всегда занимала значительное место в жизни еврейских общин всего
мира ("Древности" 16.6).
       Эти деньги тратились не только на ежедневные и дополнительные
жертвоприношения от имени всей общины народа Израиля, но также на
содержание высшего судебного и законодательного органа - Санhедрина,
заседавшего на территории Храма. Из этих же денег оплачивались услуги
корректоров священных свитков. Часть денег расходовалась на содержание
акведука, общественных строений и городских стен Иерусалима (Шкалим 4).
Незадолго до еврейских праздников в Иерусалим отправлялись огромные
караваны, которые везли пожертвования в пользу Храма. К ним присоединялись
десятки тысяч паломников. Три раза в году на праздники евреи сами приходили
в Иерусалим. Евреи стран рассеяния хотя бы раз в жизни совершали
паломничество в Святой город (формально они не были обязаны это делать),
чтобы принести в Храме обязательные и добровольные жертвы. По свидетельству
Иосифа Флавия (Иудейская война 6.9), однажды было подсчитано количество
пасхальных жертв, и оно оказалось равным 256 500. Это значит, что для
празднования Песаха в согласии с предписаниями Торы в Иерусалиме собиралось
около трех миллионов человек (как правило, одну жертву приносили совместно
несколько семей).
       Иерусалим всегда был городом знатоков Торы, а Санhедрин - не только
высшим судебным и законодательным органом, но и академией. В Иерусалимском
Талмуде (Мегила, 4) говорится, что в Иерусалиме было 480 синагог и при
каждой - общеобразовательная школа, школа по изучению Писания и школа по
изучению Мишны. Иерусалим был главным центром еврейского знания, куда
стекались и ученые, чтобы обсудить назревшие проблемы, и все, кто жаждал
слова Торы. Такой общий сбор позволял обмениваться новыми идеями, сохранять
интеллектуальную связь между еврейскими общинами мира.
       Значительная часть полномочий Санhедрина базировалась на его
пребывании в храмовом "Зале Тесаных Камней". Именно это обстоятельство
давало ему право решать многие судебные вопросы. Только пребывая на
территории Храма, Санhедрин мог назначать судей, в компетенцию которых
входило решение вопросов, жизненно важных для подсудимого. Если же
Санhедрин по каким-либо причинам предпочитал уклониться от решения подобных
вопросов (такой факт имел место за сорок лет до разрушения Храма), ему
достаточно было просто покинуть зал заседаний в Храме и больше туда не
возвращаться.
       Второй Храм постигла та же судьба, что и Первый. Когда выхолостились
цели, ради которых Храм существовал, отпала надобность и в нем самом. Когда
внутреннее разделение народа, "беспричинная ненависть", по выражению наших,
благословенной памяти Мудрецов, перешли всякую грань, потеряло смысл
связующее народ звено, и Храм был разрушен. С исчезновением объединявшего
народ центра связь еврейских общин друг с другом резко ослабла.
       "Нет сейчас в стране Израиля видимого глазу пребывания Всевышнего,
ибо она (Шехина) может находиться либо на пророке, либо на угодном Богу
народе и только в предназначенном для этого месте. Мы ожидаем, что это
вернется к нам в соответствии с обещанием: "Ибо собственными глазами будете
видеть возвращение Господа на Сион" (Исайя 52:8), и мы произносим в
молитве: "И да увидят наши глаза Твое возвращение в жилище Твое, в Сион".
Но скрытое, духовное пребывание Всевышнего есть в каждом сыне Израиля, чьи
дела и сердца чисты и кто всей своей душою устремлен к Богу Израиля. Земля
Израиля принадлежит Богу Израиля. Только в ней совершенны поступки. Тот,
кто не живет в земле Израиля, не может выполнить многих из данных Израилю
заповедей. Чистоты дел и мыслей, посвященных только Богу, можно достичь
только в месте, которое, как говорит наша вера, предназначено Богу. Даже
если бы это было только иносказанием, а тем более эта вера - истинна, как
было доказано выше, - пробудилось бы страстное стремление к этому месту.
Только в нем все помыслы будут направлены к Богу, особенно у человека,
который стремился к этому месту издалека, тем более если он ищет прощения
за свои грехи, которые совершил перед приходом туда. Ведь сегодня он не
может совершить жертвоприношения, которые Бог заповедал приносить, -
специальную жертву за каждый грех, совершенный "по умышлению или по
неведению". Он может положиться только на слова мудрецов: "Изгнание
искупает грех" (Санhедрин 37Б). Да пусть же его изгнание будет в
благословенном месте!" (Иеhуда hа-Леви. Кузари 5:23).