традициями, и поэтому многие детали выглядят для них странно. Мы заранее
просим прощения у читателей за все, что может в этот тяжелый для них момент
показаться им слишком жестким или нетактичным.

   Да утешит вас Всевышний среди других скорбящих Сиона и Иерусалима!


                                   * * *


   Мы глубоко признательны всем, кто помог нам в работе над этой книгой, и
среди них: Давиду Элияшеву, который прочитал рукопись и сделал свои ценные
замечания; раву Менахему Бурштейну, щедро посвятившему много часов своего
времени обсуждению с нами законов и обычаев, связанных с этой печальной
темой; раву Кфар-Адумим Габриэлю Гольдману, который тщательно проверил
окончательные формулировки всех изложенных в этой книге законов и обычаев;
и, разумеется, раву Мордехаю Элияhу, Главному Раввину Израиля, который дал
нам ответы на многие сложные вопросы, связанные, в частности, со
специфическими обстоятельствами еврейской жизни в России. Мы также хотим
выразить свою особую благодарность Иерусалимскому похоронному обществу
"Кеhилат Иерушалаим", которое любезно предоставило нам чертежи саванов и
проконсультировало нас по многим важным вопросам.
Посвящается
 реб Аврому Меллеру   "
  Эта книга посвящается светлой памяти реб Аврома Меллера (1903-1987),
который был одной из самых значительных фигур, повлиявших на религиозное
возрождение еврейства России в 1970-1987 гг. Как известно, в то время в
России не было легальных религиозных учебных заведений, почти не было и
сведущих в иудаизме учителей. Реб Авром явился тем человеком, который
восполнил этот духовный вакуум. В нелегальных условиях в Москве реб Авром
обучал Торе и Талмуду сотни молодых евреев, которые возвращались к своему
еврейству. Имя "Авраам" ассоциируется в еврейской традиции с милостью, а не
со строгостью; с раздачей, а не с собиранием. И реб Авром полностью
соответствовал своему имени. Он был учителем целого поколения.

   Он является отчасти и автором этой книги. В 1982 году реб Авром, замечая
у многих евреев возрождающееся стремление соблюдать еврейские законы и
обычаи, в частности похорон и траура, составил краткое руководство по
данной теме. Это руководство, отредактированное составителями настоящего
сборника, было размножено в "самиздате" и распространялось в 1982-1987 гг.
в еврейских кругах СССР. Оно и легло в основу нашей книги.

   Познания реб Аврома в иудаизме были фундаментальны. В молодости он
учился у великого Хофец Хаима, в знаменитой на весь мир йешиве в Радине.
При этом он обладал не только формальными знаниями, но и громадной
человеческой мудростью. Пройдя через все сложности жизни в Советской
России, отсидев в сталинских лагерях, он сохранил доброе и милосердное
отношение к окружающим; понимал как их достоинства, так и их слабости. Он
учил нас не только знаниям, конкретным законам, но "духу" иудаизма, учил не
только разбираться в тексте, но и понять, как и когда этот текст должен
применяться.

   То благородное бремя, которое реб Авром возложил на себя, - бремя
наставника и учителя Торы, - требовало как глубоких знаний и душевной
щедрости, так и незаурядного мужества. В условиях советского "застоя",
когда преподавание Торы, мягко говоря, не поощрялось властями, в обстановке
слежки, непрекращающихся угроз и запугивания, реб Авром находил в себе
духовные силы вести постоянные уроки по Торе. Ученики приходили к нему
домой, а также присутствовали на ежедневных уроках Талмуда, которые реб
Авром проводил в синагоге, невзирая на слежку, запреты и преследования.
Власти запрещали ему вести уроки по-русски, чтобы он не "совращал"
еврейскую молодежь. Но и тут он находил выход из положения: как только на
уроке появлялись чужие, переходил на идиш, а когда они уходили, немедленно
объяснял все по-русски. Им руководила уверенность в правоте своего дела,
воодушевляла любовь к Торе и евреям, хотя он прекрасно сознавал, какой
подвергается опасности. Такая исключительная самоотверженность сама по себе
являлась высоким уроком для его учеников.

   Реб Авром был человеком необычайной работоспособности, посвящавший свое
время не только тяжелой работе преподавания и переводам религиозных книг,
но и активному участию в сложной и запутанной жизни еврейской общины
Москвы. Его авторитет, уважение к его словам и мнениям были необычайно
высоки. К нему обращались как с мелкими вопросами о религиозном устройстве
быта, так и с непростыми проблемами еврейского законодательства; у него
искали разрешения личных проблем, и его же приглашали в третейские судьи во
время конфликтов. В своей общественной деятельности реб Авром всегда был
выше лицеприятия, неизменно проявлял терпимость и благожелательность.

   Реб Авром был человеком удивительно приятным в общении. Всегда
приветливый, открытый, необычайно остроумный - его шутки вспоминаются до