| |
бездетности. Иоаким удаляется в пустыню пасти стада, а жена его молит бога
послать ей ребенка. Наконец появляется ангел, возвещающий, что у Анны
родится дочь. Родители дают обет посвятить дочь богу. Когда Марии минуло три
года, Иоаким во исполнение обета отвел дочь в Иерусалимский храм, чтобы она
там воспитывалась. На этом эпизоде и основан праздник введения во храм. В
храме Мария оставалась до двенадцати лет. Интересно отметить, что Мария, по
этому сказанию, не питалась обычной пищей, ангелы приносили ей пищу
небесную. Здесь спять, как и в сказании о детстве Иисуса, мы видим
переплетение отголосков гностических учений с древними языческими
верованиями. Мы уже говорили о том, что виднейший идеолог гностического
христианства Валентин писал о том, что Иисус "ел и пил особым образом". Как
здесь не вспомнить, что боги древних греков тоже пили особый напиток -
нектар и питались особой пищей - амброзией. Низведенные с философских высот
доктрины гностиков переосмысливались в традиционно-сказочном духе и
способствовали появлению в христианской мифологии новых фантастических
деталей.
Когда Марии исполнилось двенадцать лет, повествуется в Евангелии
Иакова, жрецы храма по велению ангела созывают вдовцов, чтобы выбрать среди
них хранителя (опекуна) Марии. Когда старики-вдовцы собрались, из посоха, с
которым пришел плотник Иосиф, вылетел голубь и сел ему на голову. Марию
вручили Иосифу, чтобы он охранял ее девственность. Далее в Евангелии Иакова
рассказывается о том, как Иосиф обнаружил беременность Марии, как их вызвали
в храм и заставили пройти испытание "водою ревности". Это был древний
обычай, восходивший еще к первобытным временам: людям, подозревавшимся в
прелюбодеянии, давали выпить воду, смешанную с грязью. Если они без
болезненных последствий проглатывали отвратительную жижу, то объявлялись не-
виновными. Естественно, в сказании Иакова Иосиф и Мария легко проходят через
это испытание.
Заканчивается сказание описанием рождения Иисуса. В основу его положены
соответствующие места из евангелий от Матфея и от Луки, но с некоторыми
добавлениями. У Иакова в этот эпизод введен еще один персонаж: к только что
родившей в пещере Марии приходит женщина по имени Саломея, которая хочет
удостовериться в ее девственности. В наказание за неверие у Саломеи отсыхает
рука. Появившиеся ангелы приказывают раскаявшейся Саломее коснуться
новорожденного. Она берет его на руки и тут же исцеляется. В Евангелии
Иакова, как и в сказании о детстве, сверхъестественные свойства Иисуса
проявляются, таким образом, с самого его рождения. Саломея упоминается в
числе женщин, присутствовавших при казни Иисуса, в Евангелии от Марка
(15:40; 16:1). Кто такая Саломея - в каноне не объясняется. Этот персонаж
фигурирует и в гностических произведениях. Согласно хенобоскионскому
Евангелию Фомы, Саломея объявила себя ученицей Иисуса. Автор Евангелия
Иакова, стремясь расцветить свой рассказ различными чудесами, использовал
это имя в эпизоде рождения Иисуса.
Оба евангелия - Фомы о детстве Иисуса и Иакова о детстве и юности Марии
- представляют собой удивительное смешение разных христианских учений,
преданий, равно как и привнесенных в христианство представлений о древних,
главным образом античных, божествах. Создание этих евангелий во второй
половине II в. показывает, что многим рядовым верующим были чужды
догматические споры гностического и ортодоксального направления, что они
почитали книги, созданные различными, часто враждебными друг другу,
теоретиками и богословами, по-своему осмысляя их и приспосабливая к своему
восприятию христианства.
Популярность "Истории Иакова о рождении Марии" подтверждается тем, что
она дошла до нас и на греческом, и на сирийском языке. Кроме того,
существовали эфиопская, армянская, коптская, арабская и славянская
переработки этой "Истории". Церковь не признавала сказание Иакова
каноническим: оно явно было написано позже четырех евангелий Нового завета и
слишком вольно передавало рассказ о рождении Иисуса. Но оно не было отнесено
и к числу "отрешенных", т. е. категорически запрещенных книг. Церковь не
препятствовала его распространению, как и сказания Фомы о детстве Иисуса.
В сказании Иакова Мария с момента ее появления на свет выступает
избранницей божией, благочестивой и целомудренной, но она еще не
воспринимается как божество. О конце ее жизни ни в этом сказании, ни в
других христианских произведениях вплоть до конца IV в. ничего не было
сказано. В конце II в. Мария еще не стала самостоятельной фигурой в системе
христианских догматов. Но чем шире распространялось христианство, чем больше
оно включало в себя традиционных обычаев и верований, тем больше
"божественных" черт появлялось в образе Марии. Вряд ли в Римской империи
можно было найти область, где в той или иной форме не почиталось бы женское
божество - богиня-мать, богиня плодородия. В Греции это была Деметра, в
Малой Азии - Кибела, в Египте - Исида. Потребность в культе женского
божества, в поклонении матери, защитнице и помощнице оставалась у людей,
перешедших от почитания Исиды или Деметры к почитанию Иисуса. И вероятно,
чем меньше человеческих черт оставалось в образе Иисуса, чем больше он
превращался в недоступного и даже грозного бога, тем острее становилась эта
потребность. Мария сливалась в представлениях верующих с могущественными и
добрыми древними "матерями богов".
Обожествление Марии далеко не сразу было принято христианской церковью.
Еще в IV в. между отдельными группами христиан шла борьба по вопросу о том,
как относиться к культу девы Марии. Епископ кипрский Епифаний, живший в
|
|
