Некоторые ученые, в частности Робертсон, полагают, что именно после разгрома
восстания Бар-Кохбы в первом послании Павла к фессалоникийцам (в целом более
раннем) появились проклятия в адрес иудеев, "которые убили и господа  Иисуса
и его пророков, и  нас  изгнали,  и  богу  не  угождают,  и  всем  человекам
противятся" (2:15).
     В Евангелии Петра  главные  виновники  смерти  Иисуса  -  Ирод  Антипа,
иудейские старейшины  и  жрецы.  Народ,  по  существу,  непричастен  к  ней,
раскаяние его после смерти Иисуса  велико.  Весь  сохранившийся  отрывок  из
Евангелия  Петра  пронизан  ненавистью  к   иудейским   священникам.   Очень
определенно они противопоставлены народным массам, страх иудейской  верхушки
перед народом подчеркивается тем, что жрецы и  старейшины  были  свидетелями
воскресения Иисуса, поверили в него и тем не менее решили обмануть народ  из
опасения "быть побитыми камнями". Ирод Антипа также был фигурой,  вызывавшей
ненависть иудейских сектантов. Не случайно ему отведена  такая  значительная
роль в эпизодах суда над Иисусом.
     В Евангелии Петра не снимается  вина  и  с  римских  стражников.  Чтобы
подчеркнуть ее, показана их жестокость по  отношению  к  пожалевшему  Иисуса
разбойнику. Своеобразно нарисован в евангелии образ  Пилата.  Пилат  умывает
руки в суде (а не перед толпой, как в новозаветных  евангелиях)  и  спокойно
разрешает Ироду Антипе и другим судьям делать свое дело.  Он  представляется
скептиком, которому нет дела до религиозных распрей.  По  просьбе  знакомого
иудея он даже готов ходатайствовать перед Иродом о выдаче тела Христа, но  в
то же время выполняет просьбу старейшин поставить стражу к гробу  Иисуса,  а
потом и скрыть его  воскресение.  Вины  в  его  смерти  Пилат  за  собой  не
признает, но соглашается участвовать в обмане народа. Одним словом, там, где
речь идет о предотвращении возможного выступления толпы, римский  прокуратор
не колебался.
     Пилат, выведенный в Евангелии Петра, вряд ли хоть чем-нибудь  напоминал
реального прокуратора Иудеи, известного нам по описанию Иосифа Флавия. Но  с
точки зрения общей исторической обстановки этот образ более правомерен,  чем
непоследовательный Пилат канонических евангелий. Подобных правителей римских
провинций, делавших себе карьеру на императорской службе, было много, Они  в
высшей степени презирали все религиозные споры "черни" и вмешивались  в  них
только тогда, когда эти споры затрагивали интересы римского  господства.  По
существу, таким был и Плиний Младший, судивший  христиан  в  Вифинии.  Можно
думать, что, описывая Пилата,  автор  Евангелия  Петра  имел  перед  глазами
римских провинциальных наместников времен первых Антонинов {Династия римских
императоров, правившая с 98 по 192 г.}. Задачей евангелиста было не  столько
обеление Пилата, сколько решение вопроса о  степени  вины  иудеев  в  смерти
Иисуса. И в этом вопросе автор Евангелия Петра настойчиво  противопоставляет
народ, готовый к раскаянию и к мести за Иисуса, лживым иудейским жрецам.
     Евангелие Петра было, вероятно, создано в Сирии в первой половине II в.
Во всяком случае, именно в Сирии  оно  почиталось  в  более  позднее  время.
Обстановку в Палестине автор евангелия знает явно недостаточно хорошо. Но  в
то же время его писание было близко иудео-христианам, в  кругах  которых  не
утихали споры с иудейской верхушкой, продолжала жить  со  времен  кумранских
сектантов вражда к первосвященникам.  Существует  сообщение  епископа  V  в.
Феодорита о том,  что  Евангелием  Петра  пользовалась  секта  назореев.  Не
исключено, что оно явилось греческой  обработкой  более  древних  арамейских
писаний. Обвинение в антииудаизме, которое выдвинули против этого  евангелия
богословы нового времени, представляется несостоятельным.  Но,  по-видимому,
за этим евангелием стояла та группа иудео-христиан, у которых также начинала
слабеть вера в скорое второе пришествие и которые пытались найти  объяснение
бедствиям иудеев, обвиняя в смерти Иисуса не весь народ, а только жречество.
Они жаждали дополнительных чудесных знамений для  укрепления  своей  веры  в
божественное предназначение Христа.
     Евангелие Петра, как мы уже говорили, было достаточно широко известно в
христианских кругах. Однако при  канонизации  "священных"  книг  церковь  не
могла  признать  его:  образ  не  испытавшего   страданий   Иисуса,   прямое
противопоставление народа священникам, явно фантастические детали  не  могли
удовлетворить руководителей победившей церкви.
     Для историков же это евангелие  интересно  во  многих  отношениях.  Оно
показывает, что в  начальный  период  формирования  христианской  литературы
существовало несколько версий сказания о  суде  над  Иисусом.  Сопоставление
версии   Евангелия   Петра   с   новозаветной   позволяет   выявить    явную
тенденциозность последней. Евангелие Петра дает также возможность проследить
постепенные изменения в умонастроениях ранних христиан:  автор  его  как  бы
находится  между  иудео-христианской  и  новозаветной  традицией,  с   одной
стороны, и гностическими учениями, о которых речь пойдет дальше, - с другой.
Четкой грани между разными направлениями среди христиан еще не  было:  споры
проходили часто в пределах одной  и  той  же  общины.  Разные  проповедники,
проклиная друг друга, в то же время  заимствовали  друг  у  друга  отдельные
утверждения и яркие детали. Изменения в образе Иисуса приводили к тому,  что
в  нем  оставалось  все  меньше  человеческого  и  накапливалось  все  более
мистического: он делался более всемогущим, но и  более  далеким  от  простых
людей, когда-то поверивших в мессию - распятого плотника.

                             Апокалипсис Петра

     Другое  писание,  связанное  с  именем  Петра,   -   Апокалипсис.   Это