что  указанным  учением  и  учением   планетариев,   и   именно   вследствие
несообразностей, вытекающих из них обоих, эти учения все  же  различны,  так
как влияние звезд и общее влияние семи планет отличаются Друг от друга. Если
считать, что судьба имеет известное влияние на вторичные, а не на  первичные
причины, и способствует событиям, предначертанным богом, то  в  этом  случае
судьба - действительность. Здесь она  представляется  соединительным  звеном
между божьим провидением и его действием. Конечно,  это  относится  к  таким
явлениям, где эти  вторичные  причины  имеют  место,  но  не  там,  где  они
отсутствуют,  как,  например,  создание  душ,   прославление   и   умножение
благодати, хотя  ангелы  и  могут  принимать  некоторое  участие  в  излитии
благодати, просвещая и приуготовляя разум и волю. Таким  образом,  известная
направляющая сила над действиями называется и промыслом, и судьбой. Если эта
направляющая сила лежит в боге, то она -  промысл,  если  она  влияет  через
посредство вторичных причин, то это -  судьба.  Так  понимает  это  различие
Боэций в своем "Утешении философии", где  он  говорит  о  судьбе  следующее:
"Судьба  -  это  присущее  движущимся  предметам  установление,  посредством
которого промысл все приводит в правильный порядок". Несмотря на это, святые
учители церкви не  хотели  пользоваться  словом  "судьба",  потому  что  они
относили ее к влиянию  светил  небесных.  Августин  ("О  граде  божьем",  5)
говорит: "Ежели кто-нибудь захочет приводить в зависимость  от  судьбы  дела
человеческие из-за того, что он называет судьбою божью  волю  или  силу,  то
пусть он удержит свое мнение  при  себе  и  прикусит  язык".  Из  сказанного
вытекает сам собою ответ на вопрос, все ли стоит под  властью  судьбы  и  не
стоят ли под ее властью также чародеяния ведьм. Ведь если судьбою называется
направляющая  сила,  действующая  через  посредство  вторичных  причин   для
достижения предначертанных богом деяний, то эти вторичные причины  действуют
в  соответствии  с  божьим   предначертаньем.   А   то,   что   бог   творит
непосредственно, как, например, создание мира, прославление духовного начала
и т. п., не является подвластным судьбе. В этом смысле и выражается Боэций в
указанном месте, а именно - то, что высшему божеству стоит ближе  всего,  не
затрагивается  судьбою.  Поэтому  чародейства  ведьм,  стоящие  вне  влияния
вторичных причин, т. к. чародейства  идут  вразрез  с  порядком  в  природе,
подвластны в своем происхождении не судьбе, а другим причинам. Чародеяния не
совершаются движущим началом небесных миров. Отсюда вытекает,  что  подобные
чародеяния не могут произойти от влияния светил небесных, как  это  ошибочно
полагал Авиценна и его приверженцы, утверждавшие, что  субстанции  светил  и
движущие силы небесных миров и тел принадлежат к другому, более совершенному
роду силы и что под влиянием  колебаний  души,  в  силу  восприятия  внешних
впечатлений,  собственное  (иногда  и  постороннее)   тело   изменяет   свое
состояние. Например: кто-либо,  идущий  по  высоко  лежащему  бревну,  легко
упадет вниз, чувствуя страх перед падением. Но он не упадет, если пойдет  по
бревну, положенному на гладкую землю. Далее, вследствие простого  восприятия
души тело может разгореться, как это случается у злобных и у алчных, или оно
может застыть, как это бывает у боязливых. Оно  может  измениться,  достигая
степени болезни,  как,  например,  лихорадки  или  сыпи,  вследствие  живого
представления о подобных болезнях. Эти изменения могут  происходить  как  на
своем собственном, так и на постороннем теле, как в смысле заболевания,  так
и в  смысле  выздоровления.  На  этом  основывает  Авиценна  свое  учение  о
чародействах. Значит, по его мнению, поступки ведьм  должны  быть  приписаны
влиянию движущих сил миров (если и не прямо светилам небесным). Мы  хотим  к
нашему ранее высказанному опровержению  этой  точки  зрения  прибавить,  что
движущие силы миров -  духовные  сущности  и  по  своей  природе  и  хотению
принадлежат к доброму началу, что вытекает из их пользы  для  вселенной.  Но
творения, с помощью которых совершаются чародейства, если бы  они  по  своей
природе и имели в себе доброе начало, не могут в силу  своего  хотения  быть
добрыми. Поэтому эти обе сущности нельзя поставить на один уровень. Что  эти
создания не могут быть добрыми в своей воле,  вытекает  из  того,  что  они,
споспешествуя  началу,  направленному  против  добродетели,  не   показывают
признаков добронастроенного рассудка, как, например, мы это видим у колдуна.
Как будет показано во второй части этой книги, колдунами совершаются:  блуд,
умерщвления  детей  и  скота  и  многие  другие  преступления.  Поэтому  они
называются malefici (зло творящими, т. е. колдунами),  от  слова  maleficere
(творить зло, колдовать) . Что касается разумности таких  натур,  с  помощью
которых совершаются чары, то у них добродетели  отсутствуют.  Далее,  нельзя
считать признаком хорошо  настроенного  разума  близость  к  преступникам  и
оказывание содействия им, а не добродетельным людям.  Преступления  колдунов
используются  преступными  людьми,  что  видно  по  плодам  их.  С   помощью
субстанций, приводящих в движение Вселенную, всякое  создание  склоняется  к
добру, хотя бы привходящие явления и портили его. Поэтому эти субстанции  не
могут быть первоначальной причиной деятельности ведьм. Кроме того  признаком
добронастроенного разума служит то, что он  ведет  человека  к  собственному
добру, т. е. к добру разума. А отвлечь его от этого пути и  толкать  его  на
наименее ценное добро - признак подлого рассудка. Этим последним путем  люди
не приобретают никаких ценных указаний в области знания  и  добродетелей,  а
только указания  касательно  обманов,  грабежей  и  тысячи  других  подобных
вредительств. Поэтому происхождение чар  не  может  лежать  в  вышеуказанных
сущностях, но зависит от какой-то другой недобродетельной  силы.  Далее,  не
соответствует требованию действительного разума оказывать кому-либо  помощь,
прибегая для этого к преступлениям, как это  имеет  место  у  колдунов.  Они
отступают от веры и убивают невинных детей.  Двигательное  же  начало  миров