| |
вызвав новый приступ ярости среди противников Галилея. Иезуиты и прочие его
недоброжелатели стали доказывать Урбану VIII, что книга Галилея представляет
большую опасность для всего христианства, что она "ужаснее и для церкви
пагубнее писаний Лютера и Кальвина", что под видом Симпличио автор вывел
чуть ли не самого папу римского, что в ней дерзко противопоставляется
авторитет науки авторитету церкви и так далее русский перевод: Галилей Г.
Диалог о двух главнейших системах мира - птолемеевой и коперниковой.
Противникам Галилея без особого труда удалось убедить Урбана VIII в том, что
автор "Диалога" обманул его доверие, впал в ересь и подлежит суровому
наказанию. Не прошло и нескольких месяцев после выхода в свет "Диалога", как
папа запретил продажу этого произведения и отдал приказ инквизиции вновь
возбудить против автора указанного произведения обвинение в еретических
заблуждениях.
Когда великий герцог тосканский Фердинанд II, которому был посвящен
"Диалог", попытался было через своего посла в Риме Никколини заступиться
перед Урбаном VIII за Галилея, папа римский, разгневанный до предела,
ответил флорентийскому дипломату: "Ваш Галилей вступил на ложный путь и
осмелился рассуждать о самых важных и самых опасных вопросах, какие только
можно возбудить в наше время". Несколько дней спустя, когда Никколини вновь
отважился заговорить с папой о Галилее, тот ему сказал: "Уже 16 лет осуждены
защищаемые Галилеем мнения, и он запутал себя в сложном деле. Вещь очень
опасная и книга крайне вредная. Дело хуже, чем думает великий герцог,- прошу
ему написать. Он не должен терпеть, чтобы Галилей развращал своих учеников и
передал им опасные воззрения".
Сообщая о беседах с Урбаном VIII во Флоренцию, Никколини отмечал: "Хуже
не может быть расположен папа к нашему бедному Галилею" Гурев Г. А Учение
Коперника и религия.
30 сентября 1632 г. флорентийский инквизитор передал Галилею повеление
папской инквизиции немедленно явиться в Рим. Ученому было тогда 70 лет, он
был болен, в папских владениях свирепствовала чума. Галилей, ссылаясь на эти
обстоятельства, попросил рассмотреть его дело во Флоренции, надеясь на
покровительство великого герцога. Но герцог, хотя и сочувствовал Галилею и
пытался добиться от папы более благосклонного к нему отношения, не отважился
вступить из-за него в конфликт с папским престолом. Галилею не оставалось
ничего другого, как подчиниться вызову и явиться в Рим.
В Риме Галилей остановился во дворце флорентийского посла Никколини.
Инквизиторы четыре раза допрашивали ученого.
Какую же позицию занял Галилей по отношению к выдвинутому против него
инквизиторами обвинению? Если бы он не признал себя виновным и не отрекся от
своих подлинных взглядов, его, как Джордано Бруно, могли бросить в костер.
Если бы он признался и отрекся от них, то это было бы похоже на
предательство. Галилей предпочел третий путь: вопреки очевидным фактам, он
категорически отрицал, что разделял коперниково учение после того, как
инквизиция объявила его еретическим в 1616 г.
Инквизиторы же предъявили Галилею решение "священного" судилища от 25
февраля 1616 г., в котором ему запрещалось не только преподавать или
защищать учение Коперника, но даже излагать его. В случае невыполнения этого
предписания Галилей якобы подлежал тюремному заключению. Текст этого решения
противоречит письму Беллармино от 26 мая 1616 г., в котором говорится только
о том, что Галилей был извещен, что нельзя ни защищать, ни придерживаться
учения Коперника, и ничего не говорится о запрете преподавать или излагать
его и о каких-либо обязательствах Галилея перед инквизицией в этом
отношении. Из этого многие исследователи сделали единственно правильный
вывод, что документ от 25 февраля был фальсифицирован инквизиторами с целью
скомпрометировать обвиняемого.
На первом допросе 12 апреля 1633 г. Галилей заявил инквизиторам:
"Относительно спорного вопроса, касательного движения Земли, конгрегацией
индекса было решено, что такое мнение о неподвижности Солнца и движении
Земли совершенно противно священному писанию и допускаемо может быть только
как гипотеза, как представляет это Коперник... Мне было сообщено это
определение кардиналом Беллармино, который знал, что и я, подобно Копернику,
признавал это воззрение как гипотезу... Он сказал мне, что так как мнение
Коперника, принимаемое утвердительно, противно священному писанию, то его
нельзя ни держаться, ни защищать, но принимать его как гипотезу и в этом
смысле писать о нем можно... Припомнить не могу, так как это было много лет
тому назад, чтобы мне что-нибудь другое было сказано или передано, и не
знаю, вспомнил ли бы, если бы сказанное было мне прочтено. Открыто говорю
то, что помню, ибо не думаю, чтобы в чем-либо отступил от переданного
мне..."
Главный комиссарий и обвинитель инквизиции заявил Галилею: в
приказании, предъявленном ему Беллармино, значилось, что он "никаким образом
не должен ни держаться, ни защищать упомянутого мнения, ни учить ему". Но
Галилей отрицал это: "Помню, что приказание гласило:
"ни держаться, ни защищать", и так именно оно выражено в записке
Беллармино. Возможно, что были также два другие выражения, мне теперь
предъявляемые - "и учить" и "никаким образом",- но этого не припомню. Я не
удержал этого в памяти, полагаю, потому, что не упомянуты в свидетельстве,
которого придерживался и указания которого удержал в памяти".
На обвинение в том, что Галилей обманным путем получил от главного
цензора конгрегации индекса Рикарди разрешение на печатание своего труда, не
|
|
