| |
обвинения, буквально высасывая их из пальца, против ни в чем не повинных
людей. Вот что пришлось испытать не в меру болтливому французу Франсуа
Моиену, путешествовавшему по своим делам с попутным караваном мулов из
Буэнос-Айреса в Чили в 1750 г. Погонщик мулов, с которым не поладил француз,
донес инквизиции, что тот в пути вел "подозрительные" разговоры: называл
мула "божьим созданием", говорил, смотря на ночное небо, что "такое обилие
звезд - сплошная бессмыслица", критиковал духовенство за вольготный образ
жизни. По приказу инквизиции француза арестовали и доставили в Лиму. Там
инквизиторы принялись сочинять ему дело.
Ты обозвал мула "божьим созданием", значит принадлежишь к еретической
секте манихеев. Говорил, что обилие звезд - бессмыслица. А их создал бог,
значит обвинял бога в нерадивости и поэтому повинен в еретическом
богохульстве. Критиковал вольготную жизнь духовенства? Признавайся, что ты
член "заразной" секты Уиклифа. А уж заодно ему приписали принадлежность к
сектам Кальвина, Янсения, Магомета и мало того - иудейство.
Напрасно убеждал бедняга француз инквизиторов, что инкриминируемые ему
высказывания были бездумной болтовней, что он правоверный католик и понятия
не имеет о каких-либо сектах. Чем упорнее он отрицал свою вину, тем
беспощаднее его пытали. Следствие по его делу длилось 13 лет! В конце концов
палачи добились своего:
француз покаялся в своих грехах и был присужден к 10 годам каторжных
работ и 200 ударам плетью...
В задачи инквизиции входило наказание самозванцев-попов, беглых
монахов, церковников-амансебадос - живших вместе со своими "незаконными"
семьями. Однако инквизиция хотя и привлекала таких "нарушителей" к
ответственности, но делала это в исключительных случаях, проявляя к ним, как
правило, большое снисхождение. В редких случаях нарушителя заключали на
несколько лет в монастырь, как это случилось в 1721 г. с монахом Франсиско
Диэго де Сарате в Мехико, арестованным по обвинению в сожительстве с 56
женщинами - испанками, мулатками, метисками (по данным им самим показаниям
число его любовниц равнялось 76). Сарате отделался всего лишь двумя годами
заключения в монастыре, что, учитывая монастырские нравы того времени, было
все равно, что бросить щуку в реку.
Отчеты вице-королей в Мадрид на протяжении всего колониального периода
полны жалоб на распущенность церковников, на их корыстолюбие и пренебрежение
христианскими добродетелями. Маркиз де Кастельфуэрте, вице-король Перу,
отмечал, например, в 1725 г. в своем отчете королю, что монахи и священники
публично сожительствуют со многими женщинами, развратничают, нарушая все
церковные каноны.
О распутном образе жизни инквизиторов и комиссариев инквизиции, об их
ненасытной жажде власти и мирских богатств неоднократно сообщали вице-короли
в Мадрид. Испанские монархи пересылали эти жалобы на проверку Верховному
трибуналу инквизиции, который, как правило, оставлял их без последствий. В
1696 г. Верховный совет по делам Индий сообщал Карлу II, что инквизиция в
колониях "превратилась в государство в государстве, что к ней повсюду самые
простые и самые влиятельные люди относятся с одинаковой ненавистью и
подобострастным страхом", однако испанская корона не обращала внимания на
такого рода жалобы: ведь инквизиция верой и правдой служила ее интересам,
способствуя закабалению и эксплуатации обширных колониальных владений...
Прав был историк колониальной инквизиции чилиец Хосе Торибио Медина,
характеризуя инквизиторов как человеконенавистников, интриганов, склочников,
заносчивых, мстительных, скупцов, честолюбцев, садистов и развратников.
Несомненно, что их мрачная профессия накладывала на них соответствующий
отпечаток. Таковыми были эти "судьи божьи", призванные стоять на страже
христианских добродетелей и чистоты церковных догм в колониях.
ВРАГИ НЕЗАВИСИМОСТИ КОЛОНИЙ.
Если в XVI и XVII вв. инквизиция главным образом охотилась за
различного рода мнимыми или действительными отступниками от католической
веры, колдуньями и богохульниками, то в XVIII в. ее деятельность была
направлена в первую очередь на искоренение политической крамолы сначала в
лице сторонников французских энциклопедистов, а затем сторонников
французской революции и независимости колоний от испанской короны.
Первым борцом за независимость колоний, погибшим на костре инквизиции,
был Гильермо Ломбардо Гусман. Он родился в 1616 г. в Ирландии. Его настоящая
фамилия была Уильям Лампарт. Фанатик-католик Лампарт юношей бежал из
Ирландии в Испанию. Изменив свою фамилию на Ломбардо Гусман, он в 1640 г. с
разрешения благоволивших к нему испанских властей переезжает на постоянное
жительство в Мехико, где у него зарождается смелый план провозгласить
независимость этой колонии и объявить себя "королем Америки" и "императором"
мексиканцев. Заговорщик пытался привлечь на свою сторону офицеров местного
гарнизона, но был предан и арестован.
Судя по материалам заведенного на него инквизицией дела, Ломбардо
Гусман предлагал даровать свободу рабам, разрешить им заниматься "почетными
ремеслами" и уравнять их, а также всех негров, мулатов, индейцев в правах с
креолами. Кроме этого, он намеревался разрешить свободную торговлю с
Францией, Голландией, Англией и Португалией.
Шесть лет держали инквизиторы Ломбардо Гусмана в тюрьме, подвергая
изощренным пыткам, но им так и не удалось сломить этого, по всей видимости
|
|
