той великой школой? Послушаем ее объяснения. 

Положения адвайты могут быть выражены цитатой из Макса Мюллера, который 
заключил одну из своих знаменитых лекций о веданте такими словами: "В полуфразе 
я вам скажу, что написано в тысячах томов: Брахман истинен; мир ложен; душа 
есть Брахман и ничто иное". Другими словами, вместо того чтобы принимать 
существование бесчисленного количества индивидуальных душ (проявляющихся ли, 
сотворенных ли, происшедших ли путем эманации, или отражения), запутавшихся в 
начале субстанции майя, или пракрита, потерявших свое тожество и воздвигнувших, 
таким образом, обманчивую вселенную, – вместо всего этого за исходный постулат 
взят сам Брахман, запутавшийся и внедрившийся в пагубное начало майи, 
обольщенный ее чарами, увлеченный иллюзией – сам Брахман, вообразивший себя 
разделившимся на бесчисленное количество индивидуальных духов, или душ, и 
воздвигший воображаемую вселенную, доступную чувствам, которые связывают его 
все более и более. Это грубое выражение доктрины, но истинное, изложенное во 
всей ее наготе и дерзкой отваге. Осмеливались ли когда-либо мыслители высказать 
что-либо подобное? История философии не в силах обнаружить подобный факт. 

Да, в этом заключается сущность учения адвайты Бесконечный, увлеченный вымыслом 
своего собственного воображения, отдавшийся мечте о феноменальной вселенной и 
вообразивший себя состоящим из бесчисленных индивидуальных духов или многих "Я" 
вместо Одного Духа и Одного "Я", обнимающего Все. Несомненно, это представляет 
самый смелый полет человеческого ума в тонкой, разреженной среде 
идеалистической философии, – но кроме того это служит образчиком устойчивости 
мысли, начиная от посылки до логических ее заключений; в силу-то этой 
выдающейся умственной отваги и искренности мысли удалось избежать досадной 
двойственности. Таково крайнее положение идеалистической философии веданты. 

Так как Брахман есть единственная Реальность неделимая, неизменная и одинокая, 
то следует, что феноменальное проявление сансары и сопровождающей ее 
материальной вселенной есть лишь призрачная фикция, вымысел воображения, или 
сновидение самого Брахмана. За первою стадией фантазии Брахмана, заключающейся 
в иллюзорном разделении его на части, следует иллюзия ощущения вселенной, 
испытываемая "душами", которые сами являются лишь иллюзорной фикцией в уме 
Брахмана. Это сам Брахман видит себя отраженным в каплях воды, или в сосудах с 
водою, или в майе, и воображает, что он стал Многим, вместо Одного. Это сам 
Брахман смотрит на себя сквозь бесчисленные глаза индивидуальных отражений его 
самого. Индивидуальные души упорствуют в своем иллюзорном и мнимом отражении, 
или подобии, пока цепи сансары приковывают их внимание – тем не менее они не 
перестают оставаться самим Брахманом. Во всех организмах и формах, 
образовавшихся таким образом, этот обольщенный Брахман, проявляя столь 
бесчисленные отражения – и подобия самого себя, действует, чувствует и играет 
разнообразнейшую роль на фоне майи, отождествляя себя с бесчисленными видами 
свойств, существующих исключительно лишь в его воображении, или в его грезах. 
Только путем познания этого Единства – этой Истины – каждая "душа", одна вслед 
за другой, может избежать майи и пробудиться от сновидений сансары. Только 
благодаря знанию может "душа" избавиться от уединения и возвратиться к сознанию 
своего реального "Я". 

Адвайтисты признают не все основные концепции о Том, или о Брахмане. В 
действительности они отвергают все концепции, покушающиеся приписать разные 
"атрибуты или качества" Тому, который выше всяких атрибутов. Они отказываются 
рассматривать Его как абсолютную сущность субстанции или как абсолютную 
сущность движения в покое, или как сущность абсолютного закона в самом себе. 
Они отметают все это в сторону и, претендуя подняться выше первоначального 
источника их философской мысли, устанавливают в качестве постулата Того, 
Брахмана, как Бытие чистого абсолютного разума, которое может быть 
рассматриваемо как "сат-чит-ананда", или Абсолютное Существование – Знание 
Блаженство. 

Они принимают, что обманчивая майя (которую, наконец, мы скоро рассмотрим) есть 
нечто более, чем индивидуальное неведение "душ"; она является тенью реальности; 
она пользуется вечною продолжительностью, космической протяженностью и 
громадным значением. Происхождение майи покрыто мраком и тайной. Но хотя она, в 
действительности, и не вечна и не реальна, – так как исчезает в течение ночи 
Брахмы и появляется вновь только тогда, когда творческая деятельность опять 
возобновляется – тем не менее она представляет нечто более простого проявления. 
Действительно, хотя сама в себе она и не реальна, но можно сказать, что 
существует нечто в самом Брахмане, что неизбежно производит ее и что в самом 
деле реально; – что скрытая возможность и потенциальность майи, так сказать, 
присущи Брахману. Эта майя считается материальной причиной мира, подобно тому 
как в санкхья считается такой причиной пракрита; но майя не принимается за 
"нечто", подобно пракрита; она лишь просто тень, отбрасываемая этим Нечто. 
Однако адвайтисты не учат, как это делают буддисты, будто феноменальная жизнь и 
вселенная есть "ничто". Они рассматривают вселенную как иллюзорную внешность 
некоторой реальности, кажущийся вид которой хотя и не реален, но для 
практических целей он должен приниматься за реальный, что нисколько не стоит в 
противоречии со здравым смыслом. По этому вопросу Макс Мюллер выразился таким 
образом: 


Последователь веданты полагает, что для всех практических целей феноменальный 
мир должен считаться реальным как в субъективном, так и в объективном 
отношениях. Он настолько реален для обыкновенных умов, насколько может лишь им 
быть; это не пустота, как утверждает буддизм. Таким образом фил