ном аспектах; Творец и 
Творение; Деятель и Дело; причина и следствие; основная Истина среди нереальной 
вселенной; Один; Самосуществующий; Все, что есть; Все, что когда-либо было; Все,
 что когда-либо может быть; Один и Единый; Одинокий – ничего в Нем самом и 
ничего вне Его; Единственный; без помощника. Если Он есть все, что есть, и не 
может быть разделен на части, или подвергнут какой-либо перемене, то отсюда 
следует заключить, что Я каждого из нас должно быть каким-нибудь образом 
тождественно с Я Одного, а не составлять часть или эманацию Его, т.е. что наше 
Я или наш 

Дух должен быть тождествен с Духом Одного, – должен быть неделим и представлять 
с Духом Одного одно целое. Вне этого Я нет ничего, а, следовательно, нет 
двойственности, а потому "двойственность" прочих учений должна быть признана 
ложью. Несомненно, эта поразительная концепция, не имевшая никогда в истории 
индийской философии ничего равного себе, чрезвычайно трудно усваивается. Не 
удивительно, что ее назвали "высочайшей вершиной философской мысли, какую в 
состоянии достичь человеческий ум"; или, как выразился Шлегель: 


Даже самая возвышенная философия европейцев, идеализм разума, выдвинутый 
греческими философами, кажется, в сравнении с обильным светом и силой 
восточного идеализма, какой-то маленькой прометеевой искрой, слабой, дрожащей и 
всегда готовой погаснуть среди целого наводнения божественного сияния 
полуденного солнца. 
А вот еще отзыв Макс Мюллера: 


Веданте принадлежит особое, единственное место между системами философии всего 
мира. Возвысив "самость" человека, или истинную природу эго, веданта связывает 
его с сущностью божества, которое безусловно непорочно, совершенно, бессмертно, 
неизменяемо и одно. Ни один философ, ни даже Платон, Спиноза, Кант, Гегель или 
Шопенгауэр, не достигли такой высоты философской мысли... Ни один из философов, 
не исключая Гераклита, Платона, Канта или Гегеля, не отважился воздвигнуть 
такой высокий монумент, на вершине которого уже не страшны ни бури, ни молнии. 
Камень следует там за камнем в строгой последовательности, после того как 
однажды первый шаг был сделан, после того как однажды ясно было усмотрено, что 
вначале мог быть только Один, подобно тому как и в конце будет только Один, 
назовем ли его атманом или Брахманом. 
Ученик, впервые знакомящейся с учениями веданты и взбирающийся по узенькой 
тропинке логики к "высочайшей вершине философской мысли", чувствует, что 
задыхается в тонкой разреженной атмосфере этой возвышенной области и ощущает 
свежесть горного воздуха, пронизывающего все его существо. Когда же он 
вскарабкается на высочайшую из вершин и бросит испуганный взгляд на низшие 
вершины, на, долины и пропасти, расстилающиеся далеко внизу, он начинает 
задумываться, будет ли он в состоянии спуститься опять к подножию гор. Но 
оставим образные выражения. Ученик действительно начинает удивляться, каким 
образом рассуждающий ум сумеет объяснить существование феноменальной вселенной, 
если в своем рассуждении он исходит из Одного неделимого, неизменного Бытия и 
если сопровождает свое рассуждение таким постулатом: "что-нибудь не может 
развиться из ничего". Конечно, самобытный индийский философ, который первый 
достиг такой вершины мысли, обладал мужеством для отстаивания логичности своих 
убеждений; в этом случае его бесстрашие подкреплялось сознанием обретенной 
Истины. Но посмотрим, как последователи веданты выпутываются из этого положения,
 из которого, казалось бы, нет никакого логического выхода. 

Во-первых, ведантист не может воспользоваться тем Началом Капилы, согласно 
которому "одно" образуется из двойственного начала системы санкхья, а именно, 
из Начала пракрита, или Природы, дающей сырой материал для вселенной, энергия 
которому сообщается пурушами, или духами. Эти начала, если б и были допущены 
ведантистами, немедленно классифицируются вместе с прочими феноменами и не 
принимаются в соображение для цели, лежащей перед нами. Ведантист ничего не 
имеет для своего выступления, кроме Брахмана; – откуда же он добывает свою 
феноменальную вселенную и индивидуальные души? Ведь не из ничего! И не путем 
разделения, или какой-либо перемены в Брахмане, так как Брахман выше всего 
подобного. Тогда откуда, или из чего, вселенная могла развиться? Приведем здесь 
несколько ответов. 

Первый ответ дает школа вишиштадвайта, или ветвь веданты, которая основана 
Рамануджей, жившим почти в то же время, что и Шанкарачаръя, основатель адвайты, 
или монистической школы веданты. Школа Рамануджи, называемая "умеренной 
монистикой", или "умеренным дуализмом", придерживается того мнения, что Брахман 
содержит в себе элементы множественности, или формы существования; элементы же 
эти или формы реальны и составляют с Брахманом одно целое, хотя и кажутся 
отдельными и индивидуальными. Другими словами, Рамануджа утверждает, что 
подобно тому, как индивидуальные клеточки человеческого тела, или группы таких 
клеточек, включая сюда и кровяные тельца, могут быть рассматриваемы скорее как 
"состав человека", чем как "отдельные, самостоятельные части его", хотя они в 
то же время проявляют и индивидуальность, так и индивидуальные души Брахмы не 
представляют нечто отдельное от него, хотя очевидно Обладают индивидуальностью. 
Эта школа настаивает, что материальная вселенная есть иллюзия, обусловливаемая 
этими "индивидуальными душами" (которые, в сущности, представляют элементы 
Брахмана), обманываемыми авидьей, или неведением, какое порождает майя, причина 
материальной вселенной. Когда эти индивидуа