и предполагаемым авторитетом. Они чувствовали, что человек 
одарен разумом для того, чтобы он мог сам разобраться в великих проблемах жизни 
и бытия во вселенной, – разумом, который не требуется для борьбы за 
материальное существование, но который, очевидно, развился в целях применения 
его для чисто интеллектуальных функций. При таком убеждении становится 
обязанностью передовых людей развивать свой ум до крайней возможной степени, 
производить расследования в высших, доступных ему, областях и, достигнув ценных 
умозаключений, иметь мужество отстаивать их. 

Но были еще и другие причины, побудившие этих древних мыслителей учреждать 
философские школы, предназначенные существовать рядом с религиозными учениями 
их расы. Эти мудрые люди предвидели возникновение догматических религиозных 
учений, или теологии, покровительствуемой и поддерживаемой жрецами, 
извлекавшими для себя лично выгоды из такого порядка вещей. Цель жрецов 
заключалась в том, чтобы приучить население к массе догматов, к разным так 
называемым "авторитетным" наставлениям, торжественным богослужениям, обрядам и 
верованиям, совершенно чуждым сущности истинной веры, в которых покров 
обрядности, в конце концов, заглушал истинные религиозные идеи. Эти опасения 
вполне оправдывались человеческим опытом всех времен и всех народов: рост 
организованной церкви и духовенства неизменно сопровождался стеснением 
философской свободы и ясности мысли, а также извращением первоначальных учений 
данной религии. Таковы законы церковной организации и кристаллизации верований. 
И вот древние мудрецы задумали учредить рядом с традиционными религиозными 
учениями другую школу религиозной мысли, – мысли, опирающейся скорее на 
заключения чистого разума, чем на веру и на авторитет. Таким образом они 
надеялись сохранить чистоту учений и яркость пламени Истины даже тогда, когда 
время от времени покров церковности окутывал бы индийские учения. 

Эта предосторожность способствовала сохранению в целости истинной философской 
мысли в Индии в течение более чем пяти тысяч лет. По временам религиозные вожди 
и наставники становились педантичными приверженцами правоверности, а потому 
обрядность, форма, церемониал и догматизм заставляли народ забывать древнюю 
мудрость. Боги, полубоги и сверхъестественные существа разного рода вытесняли 
мысль о Том из ума народа, и То казалось лишь бледным и туманным пятном по 
сравнению с олицетворением божества и многочисленными божественными 
воплощениями. И таким образом религиозные формы процветали, но дух религии 
слабел и отлетал. Тогда можно было быть уверенным, что появится какой-нибудь 
еретик, или диссидент-протестант, или реформатор, – который, вернувшись к 
древним учениям и миросозерцанию предков, будет проповедовать учение о Том и о 
необходимости поставить в основание веры Чистый Разум вместо церковного 
формализма и догматической теологии, на которых зиждется так многое из того, 
что носит название "религии". Эти реформаторы привлекут к себе многих мыслящих 
людей, а за ними последуют в большом числе уже и люди менее интеллигентные, и 
образуется новая школа или форма религии; причем, если она будет основана на 
правильных суждениях и сумеет дать практические указания, то будет расти, 
процветать и преуспевать не менее школ прежних наименований. Но рано или поздно 
умственная апатия и оцепенение мысли, свойственные старости, вкрадутся в жизнь 
новой школы, и тогда произойдет новый раскол и новая реформа. Таким-то образом, 
на протяжении столетий, появлялись школа за школой и происходили раскол за 
расколом; и каждая школа имела свое начало, подъем, упадок, ветхость и кончину. 
Вместе с тем для каждой из них источником вдохновения служила философия предков,
 которая передавалась, главным образом, путем преданий и в легендах, так как 
восточная память замечательна в этом отношении: учения, появившиеся много веков 
тому назад, передаются от учителя к ученику изустно, в нетронутом виде, вплоть 
до наших дней. 

По истечении нескольких столетий стали появляться многочисленные сочинения 
индийских писателей, в которых, естественно, находились упоминания и отзывы о 
древних учениях и древней философии. Большинство этих сочинений имели характер 
поэтических произведений и окрашивались в тот или иной цвет, согласно 
воображению поэта. Вскоре затем под руководством ученых наставников 
образовались школы, поощрявшие развитие мысли; последователи этих школ оставили 
нам целый ряд философских сочинений. Таким образом возникли Упанишады, это 
удивительное собрание древних санскритских сочинений, которые содержат в себе 
местами самые возвышенные философские идеи и такую премудрость, на какую 
когда-либо был способен человеческий ум. Кто добыл ключ к уразумению основных 
учений, изложенных нами в этой главе, тот может найти в Упанишадах обработку 
этих учений и пояснения примерами, что послужит для него источником величайших 
наслаждений и подготовит его ум к восприятию самых возвышенных идей. Смелость и 
отвага, с какими некоторые из этих древних мыслителей развивают идею вплоть до 
ее логического заключения, покажется откровением для ума, тренированного в 
осторожных, осмотрительных методах многих западных философов. Окруженные со 
всех сторон религиями и людьми, приверженными к правоверности и догматизму, 
сочинители Упанишад не колебались рассуждать вне установленной линии мысли, 
даже в том случае, когда, развивая философскую идею, приходилось отбросить 
прочь все догматы господствующей религии. И достойно удивления, что Индия 
всегда была почти совершенно свободна от религиозных гонений и преследований; 
даже могущественное духовенство никогда не было в состоянии преодолеть 
врожденную склонность индуса к свободн