и связан с функцией королевской власти. В саге «Приключения Кормака в 
Обетованной Стране» он ведет короля Кормака в Другой Мир, за талисманами 
королевской власти (точно так же бог Луг некогда водил туда деда Кормака — 
великого короля Кона Ста Битв). Нам уже известно начало этой саги из раздела 
второй главы, посвященного магическим свойствам яблок в кельтских мифах. 
Однажды к Кормаку пришел незнакомый воин и подарил чудесную серебряную ветвь с 
тремя золотыми яблоками. Взамен он потребовал у Кормака три дара. Через год 
воин явился вновь и попросил в качестве первого дара дочь Кормака; тот вынужден 
был подчиниться. Через месяц воин пришел снова и на этот раз увел сына Кормака, 
а в третий раз он потребовал его жену. Этого Кормак уже не мог вынести. Он 
пустился в погоню, и все его люди устремились вслед за ним. Тут спустился 
густой туман, и скоро Кормак оказался один посреди голой равнины. Там он увидел 
крепость с бронзовой оградой. Посреди крепости стоял серебряный дом, крыша 
которого была наполовину покрыта перьями белых птиц. Люди с охапками белых 
перьев пытались закончить кровлю, но ветер постоянно уносил перья прочь.
      В доме Кормак увидел человека, поддерживавшего огонь в очаге: вместо дров 
клал он туда цельный дуб. Когда одно дерево полностью сгорало, человек шел за 
следующим. Затем увидел он еще одну крепость с четырьмя домами и сверкающий 
источник, окруженный девятью старыми лещинами. В водах источника плавали пять 
лососей. Они ели орехи с пурпурных лещин, а скорлупки пускали плыть. Источник 
струился пятью потоками, журчание которых было слаще любой музыки.
      В доме его ждали благородный воин и прекрасная женщина. Кормак вымылся в 
волшебной бане, где можно было мыться без посторонней помощи.
      Затем в дом вошел мужчина с топором в правой руке и поленом в левой, а на 
спине у него была свинья. Он убил свинью, расколол полено и бросил свинью в 
котел, но свинья не могла свариться, пока не будет сказана правда на каждую ее 
четверть. Мужчина с топором, воин и женщина стали рассказывать удивительные, но 
правдивые истории, и три четверти свиньи были сварены. Тогда сам Кормак 
рассказал об исчезновении своей жены и детей, и свинья сварилась целиком. Когда 
Кормаку подали его долю, он сказал, что принимается за еду только в обществе 
пятидесяти воинов. Услышав это, воин спел ему усыпляющую песню. Когда Кормак 
пробудился, его жена, сын и дочь и все пятьдесят его воинов были рядом с ним.
      Во время пира Кормак поразился красоте золотой чаши, принадлежавшей 
хозяину. Воин ответил, что это необычная чаша: если над нею скажут три слова 
лжи, она тотчас же распадется на три части. Если затем сказать над нею три 
слова правды, части вновь соединятся и чаша вновь станет целой. Воин произнес 
три слова лжи, и чаша распалась на три части. Но когда он сказал, что до этого 
дня ни жена, ни дочь Кормака не видели лица мужчины с тех пор, как покинули 
Тару, а его сын не видел лица женщины, чаша вновь стала целой.
      Затем воин сказал, что его зовут Мананнан Мак Лир и что он призвал 
Кормака к себе, чтобы показать обетованную страну. Он дал Кормаку эту чашу, 
чтобы тот мог отличить правду от лжи, и оставил ему навеки чудесную ветвь. Он 
объяснил, что люди, которые напрасно пытаются покрыть крышу белыми перьями, — 
это искусники Ирландии, собирающие бренное богатство; мужчина, который 
поддерживает огонь в очаге, — это молодой властитель; источник с пятью потоками 
— это Источник Мудрости, потоки же — пять чувств, через которые проникает к 
людям знание. «Никто не может обрести мудрость, если не выпьет хоть глоток воды 
из этого источника и его потоков. Люди всех искусств и ремесел пьют оттуда». 
Утром Кормак проснулся и увидел, что он находиться на лугу перед Тарой, а рядом 
с ним — его семья; ветвь и чаша тоже были при нем.
      Таким образом, в Другом Мире Кормак прошел обряд королевской инициации. В 
его случае в качестве богацаря, который руководит этим обрядом, выступает 
Мананнан Мак Лир. Он открыл Кормаку все знание и мудрость мира, научил отличать 
правду от лжи и умеренность от расточительности и подарил чудесную золотую чашу 
— источник, символ и талисман верховной власти. Здесь Мананнан вторгается в 
сферу деятельности бога Луга, показывая еще раз, что у кельтских богов не было 
такой «узкой специализации», как у римских или греческих. Даже черты, 
свойственные верховному богу, можно найти у самых различных божественных 
персонажей.
      
Вулкан — Гоибниу
      
      То, что в свидетельстве Цезаря о галльских богах не упомянут бог моря, 
которого можно было бы назвать Нептуном, вполне объяснимо: с морем скорее была 
связана жизнь островных кельтов, а не галлов, живших на континенте. Странно то, 
что среди галльских богов Цезарь не назвал бога кузнечного ремесла Вулкана, 
ведь кузнечное ремесло в Галлии было развито весьма высоко. В традиционных 
цивилизациях кузнец считался сакральным персонажем: он работает с металлом и 
огнем, постоянно путешествует в поисках сырья и заказов. Даже народы с 
достаточно развитой культурой наделяли железо особыми магическими свойствами. 
Например, Плиний писал, что железо помогает против «вредных веществ», а также 
«против ночных страхов». Сакральное могущество и магические свойства 
приписывались не только металлам, но и магическим инструментам. Искусство 
изготовления орудий изначально превышает человеческие возможности, оно идет или 
от бога, или от демона (ведь кузнец выковывает и смертоносное оружие).
      Вероятно, представления о сверхъестественных свойствах металлов уходят 
корнями в каменный век. Каменное орудие было наделено таинственной силой: оно 
ударяло, ранило, высекало искры, как это делает молния. Двойственная магия 
каменных орудий, смертоносных и благотворных, была передана новым металлическим 
орудиям. Молот, наследник каменного топора, становится атрибутом могучих