уделом, как в некоторых религиях Индии. В ирландских легендах способностью к 
перевоплощениям и последующим возрождениям обладают только немногие мифические 
герои, выполняющие особую миссию, например Туан, призванный передать 
последующим поколениям свет истины, сокровенного знания и науки. Кроме того, в 
ирландском эпосе цепь последовательных жизней отнюдь не была способом 
религиозного или нравственного очищения и не определялась доктриной морального 
воздаяния, а освобождение души не становилось последней надеждой. Это — 
коренное отличие кельтских воззрений от развитого учения о переселении душ.
      Погребальные обычаи галлов, описанные римскими авторами, также 
свидетельствуют о том, что друиды не проповедовали пифагорейского учения о 
переселении души. По словам Помпония Мелы (первая половина I в. н. э. ), друиды 
учили, что души вечны и существует другая жизнь у Манов27. И по этой причине 
галлы сжигали или хоронили вместе с умершими вещи, принадлежавшие им при жизни, 
и даже откладывали завершение дел и уплату долгов до прибытия в Другой Мир. 
Некоторые добровольно бросались на погребальные костры своих родственников, 
чтобы разделить с ними новую жизнь. Так было принято в независимой Галлии. 
Вскоре после римского завоевания, уже в первой половине I в. н. э., эти обычаи 
вышли из моды. Валерий Максим и Мела относят их к далекому прошлому.
      Таким образом, кельтская вера в бессмертие разительно отличалась от 
пифагорейского метемпсихоза. Кельты верили не в переселение души в другое тело, 
а в выживание личности умершего в Другом Мире в узнаваемой форме. Концепцию 
загробного мира друидов хорошо выразил Лукан: «И не тихих долин Эреба28, и не 
глубин унылого царства Плутона ищут тени мертвых. То же самое дыхание 
одушевляет их члены в Другом Мире. Смерть — это середина долгой жизни».
      Тексты не дают ясных сведений о том, где располагался этот «Другой Мир» 
кельтов. Судя по отголоскам старых верований, которые содержатся в стихах 
последнего великого поэта античности Клавдиана, написанных в 395 г. н. э., 
друиды могли помещать обиталище своих умерших в какието чрезвычайно удаленные 
земли, омываемые Океаном: «Там, где простирается самое удаленное побережье 
Галлии, есть место, окруженное водами Океана, и где, говорят, Улисс29 кровавыми 
возлияниями привел в движение молчаливый народ мертвых. Там слышится слабое 
посвистывание — это жалобное стенание, которое издают тени, пролетая; крестьяне 
видят, как проходят бледные призраки, стада мертвых».
      Расположение этого «Другого Мира» меняется в зависимости от 
географического положения различных кельтских народов. Жители континента охотно 
помещали его на острова. Из легенды, переданной в VI в. Прокопием, мы узнаем, 
что рыбаки, жившие близ Британских островов, должны были сопровождать души 
умерших на острова. Традиция, зафиксированная Плутархом, также помещала 
кельтское царство мертвых на острова, расположенные по соседству с Британией, 
где души ведут, видимо, ту же жизнь, что их боги. Кроме того, Плутарх 
располагал в пяти днях плавания к северу от Британии сказочный остров, где люди 
учатся философии и беседуют с гениями или демонами из свиты Сатурна. Это были 
«Острова на Севере Мира», откуда, по кельтским легендам, друиды принесли свое 
тайное знание и где обитали боги кельтов до переселения в Ирландию.
      Некоторые дополнительные сведения о кельтском Другом Мире могут дать 
археологические материалы из кельтских погребений — не только относящиеся 
непосредственно к доримской эпохе, то есть ко III вв. до н. э., но и гораздо 
более ранние и более поздние. Ведь религиозные традиции, лежащие в основе 
погребальных ритуалов, очень устойчивы и могут быть прослежены, например, на 
территории Бельгии на протяжении длительного промежутка времени, начиная с 
бронзового века и кончая III в. н. э.
      Самые ранние кельтские погребения конца VIIVI вв. до н. э. — это так 
называемые княжеские захоронения, которые встречаются в Чехии, в бассейне Майна 
до границ нынешней Тюрингии, далее в Верхнем Пфальце и во всей южнобаварской и 
вообще южногерманской области, затем далее на запад в Восточной Франции и в 
СевероЗападной Швейцарии. В этих пышных могилах похоронены мужчины, часто с 
бронзовым и железным мечом в ножнах и множеством керамических изделий, богато 
расписанных геометрическими узорами. Как правило, там же находят 
четырехколесные повозки с великолепными конскими ярмами и богатыми конскими 
сбруями.
      В VI в. до н. э. самые богатые захоронения стали располагаться западнее — 
в районе верхнего Рейна, в ЮгоЗападной Германии, в Швейцарии и Бургундии. 
Самый замечательный из бургундских курганов открыт в 1953 г. в Виксе (у 
ШатильонсюрСен, в районе возвышенности Кот д'Ор). В нем обнаружено богатое 
захоронение кельтской «княгини». Под курганом (диаметр 42 м, высота 6 м) была 
сооружена деревянная погребальная камера. В ней на четырехколесной колеснице 
лежало тело молодой женщины с золотой диадемой на голове (вес 480 г) и большим 
количеством украшений: браслетов, ожерелий из янтаря, фибул. Четыре богато 
окованных колеса колесницы были прислонены к восточной стене погребальной 
камеры. В северозападном углу стоял большой бронзовый кратер высотой 164 см и 
весом 208 кг. Шейка кратера украшена рельефным фризом, состоящим из 
чередующихся фигурок пеших воинов и возниц на двухколесных колесницах, 
запряженных четверкой. Массивные ручки заканчиваются скульптурными украшениями 
(ухмыляющиеся маски Горгоны Медузы). На крышке кратера помещена статуэтка 
женщины с покрывалом на голове30. Ее изящество указывает на работу 
первоклассного греческого мастера. Кратер такой работы и таких больших размеров 
не имеет пока аналогов в Европе. В греческих мастерских обычно делали сосуды 
меньших размеров. Полагают, что это был особый заказ гальштатского князя, 
которому нужен был очень большой и красивый кратер. В погребении также была 
найдена бронзовая столовая утварь этрусской работы, аттический чернофигурныи