как данного, определенной вещи. Когда вы говорите: «Вот — часы», — то здесь 
работает санджня. Вы узнали в них определенную вещь. Вы отождествили ее, 
указали на нее, пометили. Четвертая скандха — это санскара. Этот термин тоже 
трудно перевести. Некоторые немецкие переводчики толкуют его как направляющие 
силы. Мы можем перевести санскары очень приближенно как виды волевой активности,
 то есть акты воли. Пятая скандха — виджяна, сознание. Это есть сознавание 
посредством пяти физических органов чувств и ума на разных уровнях. Таковы пять 
скандх: рупа (материальная форма), ведана (чувства или эмоции), санджня 
(распознавание), санскары (виды волевой активности) и виджняна (сознание). 
Должен вас предупредить: если вы захотите хоть что-то понимать в буддийской 
метафизике и психологии, вы должны знать эти пять скандх вдоль и поперек, вам 
необходимо уметь обращаться с ними и понимать предмет, о котором вы говорите.
   В буддийском учении пять скандх рассматриваются как  исчерпывающее разбиение 
всего нашего психо-физического существования: во всех его видах, на всех его 
уровнях нет ничего — ни мыслей, ни чувств, никаких других проявлений нашего 
физического существования, которые бы не включались в ту или иную из пяти 
скандх. Вот почему в начале Сутры Сердца181 говорится: «Когда Бодхисаттва 
Авалокитешвара, пребывая в состоянии совершенной мудрости, опустил свой взор на 
мир (на обусловленное существование), он увидел пять кип (пять скандх)». И он 
узрел только это и ничего более. Он увидел, что все обусловленное существование 
состоит из этих пяти компонентов: ничто не происходит, ничто не существует на 
уровне обусловленного существования (на уровне санскриты), что нельзя было бы 
включить в одну из пяти скандх.
   Но бодхичитта в пять скандх не включается. Так как пять скандх вмещают все, 
что есть в этом мире, а бодхичитта не входит в пять скандх, — это означает, что 
она не от мира сего, она запредельна. Это ни мысль, ни воля, ни представление, 
ни понятие, но — если мы вообще должны использовать слова — это глубочайшее, 
духовное (а значит, запредельное) переживание, которое переориентирует все наше 
бытие.
   Возможно, что мне удастся несколько прояснить этот темный вопрос сравнением 
(но это только сравнение) из христианской традиции: представьте себе кого-то, 
говорящего в христианском контексте о том, как думать о Боге. Когда вы говорите 
об этом, даже если вы глубоко набожны и примерный прихожанин, это ничего 
особенного не означает, — просто вы думаете о Боге. Вы можете думать о Боге как 
о благообразном старце на облаках, или как о чистом бытии, однако думание о 
Боге — это всего лишь мысли о нем. Вы не назовете это духовным опытом, или 
иного рода глубоким опытом. Предположим, однако, вы заговорили о сошествии 
Святого Духа — это совершенно иное дело. Думать о Боге — это одно, а принять 
Святого Духа, сошедшего на вас и в вас, так что вы исполняетесь Святым Духом, — 
это совершенно иное.
   Точно так же и в нашем случае: думание о Просветлении — одно, а 
действительное зарождение бодхичитты — совершенно другое. Если мысли о 
Просветлении подобны мыслям о Боге, то развитие бодхичитты аналогично сошествию 
Святого Духа во всей мощи. Такое сравнение избрано с целью иллюстрации и, если 
возможно, прояснения значения слова. Я не сравниваю здесь эти два различных 
набора духовных учений и понятий. Я стремлюсь только показать природу различия 
между мыслями о Просветлении и зарождением бодхичитты. Бодхичитта — не простое 
размышление о Просветлении, но глубочайший духовный опыт, и даже глубочайшая, 
духовная, запредельная сущность.
   Бодхичитта не только трансцендентальна и запредельна, но она и не 
индивидуальна. Это второе соображение, высказанное Нагарджуной. Мы говорим о 
том, что бодхичитта пробуждается в том или ином человеке, и можно подумать, что 
существовало много бодхичитт — по-видимому, преславное множество бодхичитт, — 
пробуждавшихся в разных людях, обращая их в Бодхисаттв. На самом деле, это 
совершенно не так. Различные мысли (даже если они касаются одного предмета) 
могут возникнуть у разных людей. Но так как бодхичитта не мысль о Просветлении, 
— это не индивидуальная вещь и никому в отдельности не принадлежит, — поэтому 
не существует множества бодхичитт, возникающих в разных людях. Ваши мысли о 
Просветлении — это ваши мысли, мои мысли о просветлении — это мои мысли; 
существует множество мыслей. Но ваша бодхичитта — моя бодхичитта, а моя 
бодхичитта — это и ваша бодхичитта тоже; есть только одна бодхичитта.
   Бодхичитта едина, и индивидуумы, в которых возродилась бодхичитта, причастны 
к единой бодхичитте, проявляясь в различной степени. Махаянские авторы приводят 
общеизвестные, но по-прежнему прекрасные сравнения с луной. Бодхичитта 
уподобляется луне. Бодхичитта отражается, так сказать, в различных людях (то 
есть она пробуждается в них), подобно тому, как луна отражается по-разному в 
различных водах. Есть множество отражений, но луна только одна. Таким же 
образом, много проявлений — и только одна бодхичитта.
   Хотя я использовал слово отражение, которое несколько статично, не следует 
полагать, что бодхичитта — нечто статичное. То, что зовется в традиции махаяны 
абсолютной бодхичиттой — бодхичиттой вне пределов пространства и времени, — 
тождественно с самой реальностью. Как таковая она находится по ту сторону 
изменений или даже по ту сторону противоположения изменчивого и неизменного. Но,
 кроме этого, традиция выделяет относительную бодхичитту. Относительную 
бодхичитту можно назвать активно действующей силой. Вот почему, как я уже 
говорил, мне больше нравится переводить термин бодхичитта как воля к 
Просветлению (памятуя, что речь идет об относительной бодхичитте, в отличие от 
абсолютной). Однако воля к просветлению не есть волевое действие некой 
индивидуальности. Бодхичитта не есть нечто такое, чего Я желаю, это не моя воля,
 так же, как не моя мысль. Бодхичитта — не проявление чьей-то индивидуальной