незначительное место), да и Буддовость, т.е. дхармакая, тоже отошла на задний 
план. В конце концов, она ведь абстрактна, а то и расплывчата, и довольно 
неуловима. Остался же и вышел на авансцену идеальный, архетипический Будда — 
самбхогакая. (Для махаяны это и есть Будда как таковой — например, в «Сутре 
белого лотоса»49, где, хотя идеальный Будда и назван именем Шакьямуни, но он 
уже, очевидно, не историческая личность Будды, а куда ближе к архетипическому 
Будде безграничного света и жизни вечной.) На этом махаяна не остановилась, и 
был сделан следующий шаг. До сих пор в махаяне мыслили в вертикальных терминах, 
теперь же стали — ив горизонтальных. По обе стороны от идеального Будды 
появилось по Будде: справа — Амитабха, Будда безграничного света, а слева — 
Акшобхья, Несокрушимый. Этими Буддами, т.е. в обликах добавленных двух 
идеальных Будд, олицетворены два основных аспекта самой Буддовости. Ключ к 
пониманию этих аспектов дают эмблемы двух новых Будд. Эмблема Амитабхи — цветок 
лотоса. Эмблема Акшобхьи — ваджра. Цветок лотоса очень нежен, раним и чуток, а 
ваджра — тверда, крепка и мощна. Цветок лотоса пассивно восприимчив, а ваджра — 
энергична. Итак, можно сказать, выражаясь, пожалуй, слишком понятийно, что 
Амитабха воплощает аспект любви, присущий идеальному Будде, — любовь как часть 
Просветления; тогда как Акшобхья воплощает трансцендентальную мудрость. (Есть 
некоторые варианты этой основополагающей схемы. Например, с обеих сторон Будды 
может находиться по бодхисаттве. Тогда сам Будда выражает идеального Будду, а 
бодхисаттвы — два его главнейших аспекта: любовь и мудрость.)
   Перейдем теперь к рассмотрению дальнейшего развития символики в ваджраяне, 
иначе говоря, тантре. Тантра мыслит и в горизонтальных, и в вертикальных 
терминах. В результате появляются еще двое Будд. Один из них над идеальным 
Буддой, другой — под ним. Пока мы можем назвать верхнего Будду — Буддой деяния, 
а нижнего — Буддой красоты. Таким образом, получается пять Будд: в центре, 
слева, справа, вверху и внизу. Эти пять Будд составляют самую главную мандалу 
пяти Будд. Как я сказал, тантра мыслит одновременно и по горизонтали, и по 
вертикали, но это не совсем верно, потому что две оси координат порождают 
только двухмерное пространство, — тантра же мыслит трехмерно. Представим себе, 
что пять Будд заняли четыре направления на плоскости: один расположен в центре, 
другие — на севере, юге, востоке и западе. Затем представим себе проходящую 
через центр вертикальную ось, на которой вверху, в зените, находится тело 
дхармы, а внизу, в надире, — проявленное тело. Таким образом, идеальный Будда 
вертикально упорядочен относительно тела дхармы и проявленного тела, а 
горизонтально — относительно двух других пар идеальных Будд. В тантрическом 
видении, следовательно, идеальный Будда стоит в центре целостной трехмерной 
схемы.
   Теперь займемся объяснением символики каждого из пяти Будд порознь. Начнем с 
центрального Будды и затем будем двигаться в мандале по часовой стрелке. Пока я 
буду описывать их, попробуйте воображать их себе и постарайтесь их «увидеть». 
По большей части следует поступать так, чтобы созидательные символы сами 
оказали на нас свое воздействие. Прежде всего и по своей сути символы 
созидательны, то есть способны непосредственно создавать впечатление, и нет 
нужды переводить их в понятийные соответствия, которые в любом случае останутся 
приблизительными.
  Вайрочана
   Он сидит, скрестив ноги. На нем монашеские одеяния, но они богато расшиты, 
ибо это уровень архетипов. Его волосы кудрявы, черны и коротко острижены. Мочки 
ушей удлинены. Иногда у него замечается легкая выпуклость на макушке, а между 
бровей ниспадает сверкающий локон белых волос.
   Вайрочана — сияюще белого цвета, как чистый белый свет. В тантре белый цвет 
символизирует абсолют; кроме того, это цвет центра. (При изучении тантрийского 
символизма мы обнаруживаем, что другие будды и бодхисаттвы также облекаются в 
белый цвет; их собственный исконный цвет оставляется, когда они буквально или 
метафорически выдвигаются в центр мандалы. Хороший пример этого явления — 
Авалокитешвара и Тара, два Бодхисаттвы. Авалокитешвара, строго говоря, — это 
Бодхисаттва, и его настоящий цвет — красный. Но, со временем, особенно в Тибете,
 Авалокитешвара приобретал все большую значимость, так что стал как бы Буддой. 
Множество людей поклоняются ему и медитируют о нем, не обращаясь более ни к 
каким другим образам Будд и Бодхисаттв. В их духовной жизни Авалокитешвара 
занимает центр мандалы. И, чтобы указать на это, его красный цвет был заменен 
белым. Такого же рода изменение произошло и с Тарой, чей настоящий цвет зеленый.
 Забылось и ее положение Бодхисаттвы, занимающей место в одном из семейств Будд.
 Для своих почитателей Гара стала всем и вся. По мере того, как Тара занимала 
все более и более важное положение, она обрела облик Будды и стала белого цвета,
 сообразно своей центральности и абсолютности.)
   Вайрочана буквально означает «освещающий», тот, кто излучает свет и сияние. 
Слово Вайрочана изначально с ведийских времен является эпитетом солнца. В 
Японии, где распространен культ Вайрочаны, его обычно называют «солнечным 
Буддой», —он как бы солнце духовной вселенной. Особая эмблема Вайрочаны — 
колесо, чаще золотое, с восемью спицами, — колесо Дхармы. В тантрическом 
искусстве Вайрочану изображают держащим это колесо у груди.
   Символический жест Вайрочаны, его мудра, та же, что и у исторического Будды, 
когда он впервые возвестил истину в Оленьем парке в Сарнатхе. Когда в раннем 
буддийском искусстве изображается Будда во время первой проповеди в Оленьем 
парке, его руки как раз в этой мудре.
   У Вайрочаны есть свое особое животное — лев, который также ассоциативно 
связан с возвещением истины. В буддийских писаниях речи Будды иногда называются 
словом симха-нада — то есть «львиный рык» (симха означает «лев», нада — «звук»