долгого размышления и жадного поиска истины. До того, как система коан вошла в 
моду, последователи дзэна не имели определенного представления о том, как нужно 

задавать вопрос, что мы видели на примере Ринзая.

Умственные загадки встречаются везде, но трудность состоит в том, чтобы 
поставить вопрос, который имеет жизненную важность и от которого зависит судьба 

самого вопрошающего. Когда задается такой вопрос, то сам по себе он 
представляет 
собой большую часть ответа. Одного небольшого движения со стороны учителя 
иногда 
бывает достаточно, чтобы пробудить в вопрошающем новую жизнь. Ответа нет ни в 
жестах учителя, ни в его словах: он находится в собственном разуме вопрошающего,
 
который теперь пробуждается. Когда Дзе спросил учителя о сущности буддизма, это 

был не праздный вопрос: он исходил из самой сокровенной глубины его существа. 
Дзе никогда не надеялся получить умозрительный ответ. Когда учитель схватил его 

и ударил, он, вероятно, вовсе не удивился (в том смысле, что он не был 
ошеломлен 
и озадачен). Его удивление сводилось к тому, что он был совершенно сбит с 
привычного пути логики, по которому он, вероятнее всего, еще продолжал идти, 
может быть, сам этого и не сознавая. У него была выбита почва из-под ног, на 
которой он привык стоять и к которой он был неизбежно привязан. Его унесло 
неизвестно куда. Он чувствовал только одно - что он теперь был потерян для мира 

и для себя. Вот почему он "застыл на месте". Все его прежние попытки ответить 
на 
этот вопрос свелись к нулю: он оказался на краю пропасти, изо всех оставшихся 
сил стремясь удержаться на нем, но учитель безжалостно толкнул его в эту 
пропасть. Даже тогда, когда он услышал голос обратившегося к нему монаха, он 
еще 
частично находился в этом оцепенении. И только тогда, когда он собрался 
совершить поклон, к нему вернулся рассудок - рассудок, в котором образовался 
мост, перекинувшийся через бездну абстрактной логики, и в котором ответ на 
вопрос пришел изнутри - рассудок, в котором он прочел высший смысл всего 
существования, и ничего другого уже не нужно было искать. Эта развязка, однако, 

не смогла бы наступить, если бы ей не предшествовал правильный курс 
концентрации, аккумуляции и отречения. Если бы вопрос Дзе был абстрактным и 
умозрительным и не уходил бы корнями в само его существо, не могло бы быть 
истинности и полноты в его понимании ответа.

Приведу еще один пример, который будет весьма показательным в связи с примером 
Дзе. Уммон (умер в 949 г.) был основателем школы, которая носит его имя. Его 
первым учителем был Бокудзю, который заставил Ринзая спросить Обаку о сущности 
буддизма. Уммон был неудовлетворен тем знанием буддизма, которое он почерпнул 
из 
книг, и пришел к Бокудзю, чтобы произвести окончательный подсчет своего 
умственного баланса. Увидев, что Уммон приближается к калитке, Бокудзю закрыл 
ее 
перед самым его носом. Уммон не мог понять, что все это означает, однако 
постучал, и голос с той стороны ответил:

"Кто там?"

"Меня зовут Уммон, я из Чжи-сина".

"Чего тебе надо?"

"Я не могу постичь суть своего существа и от всей души прошу помочь мне".

Бокудзю открыл калитку, посмотрел на Уммона, а затем закрыл ее. Не зная, что 
делать, Уммон ушел. Он действительно был очень озадачен и через некоторое время 

снова пришел к Бокудзю. Но тот обошелся с ним так, как в первый раз. Когда 
Уммон 
пришел в третий раз к Бокудзю, он твердо решил во что бы то ни стало поговорить 

с учителем. На этот раз, как только калитка открылась, он проскользнул внутрь. 
Вторгшийся сразу же был схвачен за грудь, и учитель потребовал от него: "Говори,
 
Говори". Уммон был ошеломлен и не знал, что делать. Бокудзю, однако, не терял 
времени, снова выставил его за дверь, сказав: "Ты никудышный парень". Когда 
тяжелая калитка закрылась, она прищемила Уммону ногу, и он закричал: "Ох! Ох!" 
Но это открыло ему глаза на все, что произошло.

Легко понять из этого рассказа, что опыт Уммона в познании дзэна базировался на