перепонкам, когда произносят какие-нибудь слова или когда происходит какое-
нибудь неожиданное событие, другими словами - когда происходит какое-либо 
восприятие.

Мы можем сказать, что здесь имеет место восприятие в его чистейшей и простейшей 

форме, когда оно совершенно не загрязненно умственным анализом или 
умозрительным 
размышлением. Но эпистемологическая интерпретация этого переживания не 
интересует йогов, практикующих дзэн, так как они всегда стремятся достичь 
истинного понимания буддийского учения, таких его доктрин, как доктрина 
"пустоты" или "первозданная чистота Дхармакайи", посредством которых они 
достигают умственного покоя.

3. Когда происходит раскрытие сознания в дзэне, помощь учителя оказывается 
полезной, потому что она вызывает конечный взрыв. Как и Ринзай, который даже не 

знал, что спросить у Обаку, изучающий дзэн часто не знает, что ему делать с 
собой. Если он будет продолжать так жить, то умственная рассеянность может 
кончиться бедствием, либо его переживанию не будет суждено достичь конечной 
цели, так как оно может прекратиться у порога достижения стадии полной зрелости.
 
Как часто случается, йог удовлетворяется достижением промежуточной стадии, 
которую он по незнанию принимает за совершенство. Учитель нужен не только для 
того, чтобы побуждать ученика к дальнейшему восхождению, но и для того, чтобы 
указать ему цель.

Что касается указания, то это вовсе не указание с точки зрения разума. Обаку 
нанес Ринзаю "тридцать ударов", учитель из Лун-таня потушил свечу, а Эно сказал 

Ме-дзодзе, что ему следует увидеть свой первозданный облик, который был у него 
еще до рождения. С точки зрения логики, все эти указания не имеют смысла, они 
находятся за пределами рационального мышления. Мы можем сказать, что они 
являются чем-то потусторонним, так как не дают нам никакого ключа, указывающего,
 
с чего мы можем начать наши рассуждения. Но поскольку дзэн не имеет ничего 
общего с рациональностью, то указание не обязательно должно иметь обычный смысл.
 
Пощечина, удар по плечу или какое-нибудь изречение, несомненно, исполнят роль 
указания, когда сознание практикующего дзэн достигнет определенной стадии 
зрелости.

Поэтому зрелость, с одной стороны, и указание, с другой, должны быть 
своевременны, если один не созреет, а другой не укажет, то желаемый результат 
может никогда не быть достигнут. Когда цыпленок готов вылупиться из скорлупы, 
курица-мать чувствует это и проделывает клювом отверстие, и - о чудо! - на свет 

появляется другое поколение куриной семьи.

Мы можем, вероятно, сказать в этой связи, что это указание и руководство, 
наряду 
с предварительным более или менее философским снаряжением йога дзэн-буддиста, 
определяет содержание его опыта в дзэне и что, когда этот опыт достигает стадии 

полной зрелости, он неизбежно прорывается, принимая форму переживания, имеющего 

место в дзэне. В этом случае можно сказать, что само переживание, если мы можем 

его получить в его чистейшей и первоначальной форме, представляет собой нечто, 
совершенно лишенное какой-либо окраски - буддийской, христианской, даосской или 

ведантистской. Таким образом, это переживание можно рассматривать всецело как 
психологический фактор, который не имеет ничего общего с философией, теологией 
или с каким-либо особым религиозным учением. Но могло ли это переживание иметь 
место просто как факт сознания при отсутствии философской предыстории, 
религиозного чувства или духовного беспокойства?

Психологию нельзя рассматривать в отрыве от философии, а также - от 
определенных 
религиозных учений. То, что переживание, о котором говорит дзэн, вообще как 
таковое имеет место и формируется, в конце концов, в виде системы интуитивных 
прозрений дзэна, в основном обусловлено руководством учителя, каким бы 
загадочным оно ни казалось, так как без него само переживание невозможно.

Этим объясняется то, почему истинность переживания в дзэне должна быть 
подтверждена учителем, а также то, почему история дзэна уделяет так много 
внимания ортодоксальной передаче истины. В "Сутре помоста" Эно мы читаем:

"Гэнкаку (умер в 713 г.) был хорошо знаком с учением школы тэндай об успокоении