в XIV в. Оба эти жреца посетили парсов в Индии, так что упоминание их имен 
служит хорошим поводом для того, чтобы оставить иранских зороастрийцев, 
переживавших тяжелые времена, и обратиться к более счастливой участи их 
переселившихся собратьев.




Основатели общины 
парсов

По парсийским преданиям, отцы-основатели их общины высадились на побережье 
Гуджарата на западе Индии в день Бахман месяца Тир, в 992 г. эры Викрамы[70 - 
Эра Викрамы, летосчисление по которой было наиболее популярно в Северной Индии, 
начиналась в 56 г. до н.э.], что соответствует 936 г. н.э. (Hodivala, 1920, с. 
70–84). В местной письменности X–XI вв. цифра 9 могла изображаться знаком, 
очень похожим на современную цифру 7, а потому дату читали как эра Викрамы 772 
(716 г. н.э.), что и привело к путанице в хронологии парсов. (Неверная дата, т.
е. 716 г. н.э., все еще широко распространена.
)
До этого парсы провели почти два десятилетия на острове Див, где местные жители 
говорят на гуджарати, и затем сумели изложить свою просьбу местному радже из 
династии Силхара, правители которой славились веротерпимостью и приглашали 
чужеземцев селиться на их землях и заниматься торговлей и ремеслами. Раджа 
разрешил парсам жить на морском побережье, там, где они высадились. Парсы и 
основали на том месте поселение, которое назвали Санджан, в честь своего 
родного города в Хорасане. Главным источником по истории небольшой общины 
является «Киссаи-Санджан» («Сказ о Санджане»), эпическая поэма, сочиненная на 
основе устных преданий парсийским жрецом Бахманом в 1600 г. [переведена в 
(Hodivala, 1920, с. 94–117)]. В поэме рассказывается, как спустя некоторое 
время после высадки парсы смогли возжечь священный огонь Аташ-Бахрам. Они 
послали гонцов по суше назад в Хорасан, чтобы доставить ритуальные предметы, 
необходимые для церемонии освящения огня, в частности ниранг[71 - Ниранг – 
самое действенное, по убеждению зороастрийцев, средство ритуального очищения, 
приготовлявшееся из мочи белых бычков, которых в течение семи дней поили чистой 
водой и кормили свежей травой, произнося над ними специальные молитвы. Затем 
семь жрецов в течение шести ночей читали над мочой священные тексты. Освященный 
ниранг сорок дней хранили под землей.] и пепел от горящего огня Аташ-Бахрам. 
Таким образом их новый огонь получил связь со священными огнями родной страны. 
В «Сказе о Санджане» утверждается, что жрецы, бывшие среди первых поселенцев, 
оказались хорошо подготовленными для выполнения своих обязанностей, потому что 
«несколько жрецов и мирян праведной жизни прибыли сюда» (Hodivala, 1920, с. 
106).

Поселение Санджан, несомненно, привлекало других зороастрийцев, возможно и из 
Ирана, и тех, кто еще раньше нашел себе убежище в Индии. Санджанский огонь 
Аташ-Бахрам оставался единственным священным огнем у парсов в течение 
последующих примерно 800 лет, но в основном жрецы и миряне молились и исполняли 
обряды перед огнем своих домашних очагов так, как это делали их предки в 
древности до введения храмовых культов огня. Отчасти это можно приписать 
бедности и, возможно, хорасанским обычаям, потому что в Хорасане местные 
священные огни не играли такой большой роли, как в Западном Иране.

«Затем, – как вкратце излагает „Сказ о Санджане“, – прошло около трех сотен 
лет». За это время парсы выучились говорить на гуджарати как на родном языке, 
усвоили индийскую одежду, хотя и с небольшими отличиями. Парсийские жрецы 
продолжали одеваться во все белое, носили на голове белые тюрбаны, и миряне 
тоже надевали белые одежды во время религиозных церемоний. Женщины завели 
цветные сари, но головы прикрывали платком и дома, и на улице. По мере того как 
колония в Санджане все более процветала, группы мирян стали ее покидать и 
селиться в портах и других небольших городах, преимущественно вдоль побережья. 
В числе основных центров зороастрийцев предание упоминает Ванканер, Броач, 
Вариав, Анклесар, Камбей и Навсари.

Когда зороастрийское население в этих местах увеличивалось, они обращались в 
Санджан с просьбой прислать священнослужителей для совершения богослужений. 
Впоследствии число служителей увеличилось и они поделили работу между собой – 
каждый взялся обслуживать определенную группу семей мирян. Группа эта 
называлась пантхак, а служитель – пантхаки, и между ними была наследственная 
связь. Гуджаратские термины были новы, но сама система индивидуальной связи 
между жрецами и мирянами в основе своей была традиционной. Затем, когда жрецы 
объединились в свои местные ассоциации, примерно в XIII в., они решили поделить 
Гуджарат на пять групп, или пантх. Все побережье с севера на юг в 
первоначальных местах поселения обслуживали санджаны. Бхагарии («дольщики») 
обосновались в небольшом портовом городке Навсари, где парсы впервые поселились,
 видимо, в 1142 г. Годавры служили в обширном сельском районе, включавшем 
городок Анклесар. В более известном порту Броаче были бхаручи, а в Кхамбате, 
или Камбее, – кхамбатты; оба эти порта древние и богатые. Каждый жреческий 
пантх имел свой совет и управлял своими делами, но все они были связаны со 
своим иск