естийцев». Даже предлагаемые М. 
Бойс различные даты жизни Заратуштры попадают в пределы развитого бронзового 
века и в степной зоне («степная бронза»). Конечно, и в период бронзы, на ранних 
этапах железного века, да и позднее роль камня продолжала сохраняться, как и 
возможное метафорическое использование эпитета «каменный» (например, для 
определения неба, ср. иран. асман – «камень», «небо», что известно, однако, не 
только по авестийскому, но и также по древнеперсидскому и индоарийскому, так 
что само представление о небе как о каменном своде восходит еще к индоиранскому 
или более раннему времени и Авеста лишь следует этому архаизму).

В технологии камень продолжал применяться и в бронзовом, и в железном веке. Это 
относится и к некоторым видам оружия (как каменные навершия палиц, в Средней 
Азии и соседних районах употреблявшиеся до середины I тысячелетия до н.э. и 
позднее), и к орудиям производства, например ступам и пестикам. Каменные ступы 
и песты, как известно, использовались в ритуальных целях в Персе-поле в VI – V 
вв. до н. э.; в частности, применявшиеся с той же целью каменные ступы 
упоминаются в Младшей Авесте (асмана хавана). Между тем основная часть Авесты 
составлена определенно уже в железном веке; об этом говорит и встречающееся в 
ней определение «стальной»: хаосафнаена от ху-сафна (из ху-спана) – «хорошее, 
лучшее железо», – от названия железа, общего для иранских языков или по крайней 
мере для их восточноиранской группы[99 - Из последних работ по этому вопросу см.
: Абаев В.И. Avestica. – Sprachwissenschaitliche Forschungen. Festschrift fьr 
Johann Knobloch. Innsbruck, 1985, с. 12 и сл.]. Данное обстоятельство 
показывает также, что составление Гат (как отмечалось, в эпоху после 
восточноиранского единства) относится ко времени, когда соответствующая группа 
иранских племен уже была в известной мере знакома с железом. Как уже говорилось,
 основные части Младшей Авесты и Гаты не могли быть разделены большим 
промежутком времени. В целом же и по рассматриваемому критерию Гаты должны 
относиться ко времени не ранее конца периода бронзы – начала эпохи железа.

Сама по себе вполне оправданна иная посылка М. Бойс – относительно типа 
хозяйства, характерного для общества Гат. Данные Гат и ранней традиции, еще 
частично повторяемой в Младшей Авесте, действительно свидетельствуют о 
преобладании скотоводства, большой роли пастушеского хозяйства в обществе, 
черты которого отражают эти данные. Указанное обстоятельство не должно означать,
 что Гаты возникли во II тысячелетии до н.э., когда предки всех иранских племен 
еще обитали в северных степях, хотя хозяйство иранцев – и ранее всех ариев – в 
то время (как и племен «степной бронзы», по данным археологии) на самом деле 
было пастушеским или скотоводческо-земледельческим с преобладанием скотоводства,
 а Младшая Авеста свидетельствует о возросшей роли земледелия и рисует черты 
оседло-земледельческого общества. Причем в большей части упоминаемых областей, 
по археологическим данным, в первой половине – середине I тысячелетия до н.э. 
существовали оседлые земледельческие центры.

Однако, во-первых, распространение иранских племен в этих областях юга Средней 
Азии и востока Иранского нагорья и их переход от «степного» к более развитому 
земледельческому типу экономики могут быть отнесены примерно к концу II – 
началу I тысячелетия до н.э., так что тогда часть иранских племен, позднее 
прочно обосновавшихся в упомянутых земледельческих районах, еще могла вести 
преимущественно скотоводческое или пастушеское хозяйство. Во-вторых, другие 
ираноязычные племена продолжали обитать в северных степных районах, включая 
области на севере Средней Азии, также охватываемые географическим горизонтом 
Младшей Авесты, и жили там вплоть до скифской эпохи (и позже); именно с этими 
северными районами, и иногда непосредственно со «скифским миром», связывает 
племя Заратуштры часть исследователей, относящих время его жизни к первым векам 
I тысячелетия до н.э. или даже следующих «традиционной дате Зороастра». 
В-третьих, следует напомнить, что между концом II – серединой I тысячелетия до 
н.э. ранее в целом однородные по хозяйственно-культурному типу иранские племена 
постепенно разделились на перешедших к более развитому земледельческому 
хозяйству с постоянным оседлым бытом и тех, которые продолжали вести 
преимущественно скотоводческое хозяйство и частично стали кочевниками; причем 
эти процессы проходили в различных частях ираноязычного мира, в том числе на 
Иранском нагорье, включая Западный Иран. Итак, по данному критерию деятельность 
Заратуштры тоже может быть отнесена ко времени между концом II – серединой I 
тысячелетия до н.э. (и, если исходить из типа хозяйства, к различным частям 
ираноязычного мира того времени).

Не является доказательным и еще один аргумент в пользу ранней датировки Гат, 
состоящий в том, что по архаичности своего языка и его близости к языку Ригведы 
они могут относиться примерно к тому же периоду, что и последняя. При этом М. 
Бойс датирует Ригведу временем от 1700 г. до н.э. (с. 26). Но далее (с. 51) 
говорится, что около 1500 г. предки индийцев двинулись (из северных степей) к 
югу через Среднюю Азию; однако гимны Ригведы составлялись, безусловно, после 
того, как индоарии проникли в Индию и какое-то время уже обитали там. Данные о 
языке переднеазиатских ариев середины – третьей четверти II тысячелетия до н.э. 
указывают на языковое состояние более ранее, чем в Ригведе. По различным 
соображениям часть индологов датирует Ригведу XII – Х вв. до н.э. (причем не 
исключены и несколько более поздние даты). Поэтому архаичные черты языка 
Ригведы и его священного поэтического стиля, могущие восходить к арийской э