сознательного намерения, то он, вероятно, обязан своим существованием какой-то 
бессознательной, инстинктивной основе. Поэтому противоположность типов в 
качестве общего психологического феномена должна так или иначе иметь свои 
биологические предпосылки.
   С биологической точки зрения, отношение между субъектом и объектом есть 
всегда отношение приспособления, ибо всякое отношение между субъектом и 
объектом предполагает видоизменяющиеся воздействия одного на другой. Эти 
видоизменения и составляют приспособление, или адаптацию. Поэтому типическая 
установка по отношению к объекту суть процессы приспособления. Природа знает 
два коренным образом различных варианта адаптации и две обусловленные ими 
возможности самоподдержания живых организмов: первый путь — это повышенная 
плодовитость при относительно малой обороноспособности и недолговечности 
отдельного индивида; второй путь — это вооружение индивида многообразными 
средствами самосохранения при относительно малой плодовитости. Мне кажется, что 
эта биологическая противоположность есть не только аналогия, но и общая основа 
наших двух психологических способов приспособления. Здесь я хотел бы 
ограничиться одним только общим указанием, с одной стороны, на особенность 
экстраверта, состоящую в способности постоянно растрачиваться, распространяться 
и внедряться во все; с другой стороны, на тенденцию интроверта обороняться от 
внешних требований и, насколько возможно, воздерживаться от всякой затраты 
энергии, направленной прямо на объект, но зато создавать для себя самого 
возможно более обеспеченное и могущественное положение. Поэтому интуиция Блейка 
недурно определила оба типа как «prolific» (плодородный) и «devouring 
(прожорливый) type». Как показывает общая биология, оба пути удобопроходимы и, 
каждый по-своему, ведут к успеху; точно так же и типические установки. То, что 
один осуществляет посредством множества отношений, другой достигает при помощи 
монополии.
   Тот факт, что иногда даже дети в первые годы жизни несомненно проявляют 
типическую установку, заставляет предположить, что к определенной установке 
принуждает отнюдь не борьба за существование, как ее обыкновенно понимают. 
Правда, можно было бы, и даже с достаточным основанием, возразить, что и малому 
ребенку, и даже грудному младенцу, приходится осуществлять психологическое 
приспособление бессознательного характера, ибо своеобразие материнских влияний 
в особенности ведет к специфическим реакциям у ребенка. Этот аргумент опирается 
на несомненные факты, но он падает при указании на столь же несомненный факт, 
что двое детей у одной и той же матери могут уже рано обнаружить 
противоположные типы, без того чтобы в установке матери можно было отметить 
хотя бы малейшее изменение. Хотя я ни при каких обстоятельствах не хотел бы 
недооценить неизмеримую важность родительских влияний, но все же это наблюдение 
заставляет нас сделать вывод, что решающий фактор следует искать в 
предрасположении ребенка. Вероятно, в конечном счете это следует приписать 
индивидуальному предрасположению, что при возможно наибольшей однородности 
внешних условий один ребенок обнаруживает такой тип, а другой ребенок — другой. 
При этом я, конечно, имею в виду лишь те случаи, которые возникают при 
нормальных условиях. При ненормальных условиях, то есть когда мы имеем дело с 
крайними и поэтому ненормальными установками у матерей, детям может быть 
навязана относительно однородная установка, причем насилуется их индивидуальное 
предрасположение, которое, может быть, выбрало бы другой тип, если бы извне не 
вторглись и не помешали ненормальные влияния. Там, где происходит такое 
обусловленное внешними влияниями искажение типа, индивид впоследствии обычно 
заболевает неврозом, и исцеление возможно лишь при условии выявления той 
установки, которая, естественно, соответствует данному индивиду.
   Что же касается своеобразного предрасположения, то об этом я не могу ничего 
сказать, кроме того, что, очевидно, существуют индивиды, или обладающие большей 
легкостью или способностью, или которым полезнее приспособляться таким, а не 
иным способом. Тут дело могло бы сводиться к недоступным нашему знанию и в 
конечном счете физиологическим основаниям. К допущению вероятности таких 
оснований я был приведен тем наблюдением, что обращение одного типа в другой 
может нанести тяжелый ущерб физиологическому здоровью организма, ибо он в 
большинстве случаев вызывает сильное истощение.
2. Экстравертный тип.
   При описании этого и остальных типов необходимо для наглядности и ясности их 
изображения отделить психологию сознательного от психологии бессознательного. 
Поэтому мы обратимся сначала к описанию феноменов сознания.
а) Общая установка сознания.
   Известно, что каждый человек ориентируется по тем данным, которые ему 
передает внешний мир; однако мы видим, что это может происходить более или 
менее решающим образом. Тот факт, что на дворе холодно, одному дает повод 
тотчас же надеть пальто; другой же, имея намерение закаляться, находит это 
излишним; один приходит в восторг от нового тенора, потому что весь свет им 
восторгается; другой не приходит от него в восторг, и не потому, что тенор не 
нравится ему, но потому, что он придерживается мнения, что предмет всеобщего 
восторга отнюдь не заслуживает еще тем самым поклонения; один подчиняется 
данным обстоятельствам, потому что, как показывает опыт, ничего другого ведь и 
не остается; другой же убежден, что если даже тысячу раз было так, то тысячу 
первый случай будет новым, и т. д. Первый ориентируется по данным внешних 
факторов; а другой сохраняет свое особое воззрение, которое вдвигается между 
ним и объективно данным. И если ориентирование по объекту и по объективно 
данному преобладает настолько, что чаще всего самые важные решения и действия 
обусловливаются не субъективными воззрениями, а объективными обстоятельствами,