Распространяя жаркий свет — в лесах, как Агни.
Когда корова, что к нему пригнали, родила,
Она, подвижная, произвела недвижное на свет,
хотя сама паслась свободно.
И сына родила, который был старей родителей».
   В Catapatha-Brahmanam 2, 2, 4, эта, непосредственно связанная с создателем 
мира, противоположность изображена в другой форме:
   «Вначале один лишь Праджапати [Космический творческий принцип-либидо. Taitt.
-Samh. 5,5; 2,1: «После того как он создал все твари, он пронизал их любовью»] 
был этим миром, и стал он размышлять:
   Как бы мне распространиться и размножиться? Он неустанно трудился и стал 
упражняться в тапас [Самовысиживание, аскетизм, интроверсия.]; и вот, он 
произвел из своего рта Агни (огонь); и так как он произвел его изо рта 
[Произведение огня во рту имеет своеобразное отношение к речи. /29/], то Агни 
стал пожирателем пищи. — И Праджапати размышлял: Этого Агни я произвел из себя 
самого, как пожирателя пищи; но здесь нет ничего, кроме меня, чем он мог бы 
питаться; ибо в то время земля была еще совершенно голой: не было ни трав, ни 
деревьев; все это было у него лишь в мыслях. Тогда Агни обратился к нему с 
разинутой пастью.
   Тогда присущее ему величие сказало: Пожертвуй! И Праджапати признал это: 
присущее мне величие взговорило ко мне, и он пожертвовал. И после этого взошел 
он тем, что там пылает (солнце), и поднялся он, тот, который здесь очищает 
(ветер). Итак, через свою жертву, Праджапати распространился и размножился и 
вместе с тем он спас себя от смерти, которая в лице Агни хотела пожрать его».
   Жертва есть всегда отказ от какой-нибудь ценной части; этим жертвующий 
спасается от пожирания, то есть происходит не превращение в противоположность, 
но соединение и примирение, откуда тотчас же возникает новая форма либидо и, 
соответственно, новая форма жизни, солнце восходит и поднимается ветер. В 
другом месте в Catapatha-Brahmanam говорится, что одна половина Праджапати 
смертна, другая же бессмертна. [Ср. мотив диоскуров /29- §294/]
   Подобно тому как Праджапати творческим актом разделяет себя на быка и корову,
 так он делится и на два принципа, manas (разум) и vac (речь). «Праджапати был 
один этим миром, vac была его самостью, vac была его вторым (его alter ego); и 
он размышлял: я выпущу эту vac, и пусть она пойдет и проникнет это Все. И 
выпустил он vac, и она пошла и наполнила собою это Все». [/50- Vol.1, Teil 1. S.
206/; Pancavimsha Brahmane (Bibliotheca Ind: ca, 252). Calcutta, 1931, 20. 14. 
12] Это место особенно интересно тем, что речь понимается здесь как творческое, 
экстравертирующее движение либидо, в гетевском смысле — как диастола. 
Дальнейшую параллель составляет следующее место: «...поистине, Праджапати был 
этим миром, vac была его вторым; он с нею совокупился; она забеременела; тогда 
она вышла от него, тогда она породила эти создания, и потом она снова 
возвратилась в Праджапати». /50- Bd.1, part1. S.206; 51- Vol.9, 477/
   В Catapatha-Brahmanam. 8, 1, 2, 9 vac, получает даже выдающееся значение: 
«Поистине, vac есть мудрый Vicvakarman, ибо через vac создан весь этот мир». 
Однако в Catapatha-Brahmanam 1, 4, 5, 8, вопрос о первенстве между manas и vac 
разрешается иначе: «Случилось однажды, что Разум и Речь заспорили о 
преобладании. Разум сказал: я лучше тебя, потому что ты ничего не говоришь, 
чего бы я раньше не познал. На это ответила Речь: Я лучше тебя, ибо то, что ты 
познал, я возвещаю, я довожу до сведения. Они обратились к Праджапати за 
разрешением вопроса. Праджапати согласился с Разумом и сказал: конечно Разум 
лучше тебя, ибо ты лишь воспроизводишь то, что делает Разум, и бежишь по его 
стопам; но обычно худший подражает тому, что делает лучший» (Deussen).
   Эти места показывают, что создатель мира может раскалываться и на manas и 
vac, которые оказываются тогда противоположностями. Дейссен подчеркивает, что 
оба принципа остаются сначала внутри Праджапати, создателя мира, что явствует 
из следующего места: «Праджапати возжелал: я хочу стать множеством, хочу 
распространиться. И начал он молча размышлять в своем manas; и то, что было в 
его manas, сложилось в brihat [Название самана — песни.]; тогда он помыслил: 
это лежит во мне, как зародыш во чреве; и я хочу родить его через vac. Тогда он 
создал vac» и т. д. /50- Bd.1. Teil 1. S.205/
   Это место показывает, что оба принципа имеют природу психологических функций,
 а именно: manas есть интроверсия либидо, создающая внутренний продукт; vac, 
напротив, есть функция выявления наружу, функция экстраверсии. После такой 
подготовки мы без труда поймем и следующее место, относящееся к Брахману 
[Catapatha-Brahmanam 1,2,3]:
   Брахман создал два мира. «Вступив в потустороннюю (мировую) половину, он 
начал размышлять: как мог бы я проникнуть в эти миры? И он проник в эти миры 
двояким путем: путем образа и путем имени. — Эти два суть великие чудовища 
Брахмана; кто знает этих двух великих чудовищ Брахмана, тот сам становится 
великим чудовищем; эти два суть два великие проявления Брахмана».
   Несколько дальше «образ» истолковывается как manas («manas есть образ, ибо 
через manas мы узнаем, что оно есть именно этот образ»), а «имя» 
истолковывается как vac (ибо через vac мы схватываем «имя»). Итак, два 
«чудовища» Брахмана являются как manas и vac и, следовательно, как две 
психические функции, при помощи которых Брахман может «проникнуть» в два мира, 
причем, очевидно, имеется в виду «установление отношения» к ним. Через manas, 
путем интроверсии, «постигается» или «воспринимается» образ вещей; через vac, 
путем экстраверсии, называется имя вещи. И то и другое суть отношения и 
приспособления, или ассимиляции вещей. Очевидно, оба чудовища мыслятся также и 
олицетворенными, на что указывает еще одно данное им название, а именно: