- спросил Люсио.
     - Да. У него ужасный вкус.
     - Зачем же ты тогда его принимал? - спросил Бениньо.
     Я  начал  рассказывать  им,  подбирая  слова,  что  для
западного человека знание дона Хуана о пейоте является одной
из  самых  захватывающих вещей, какие только можно найти.  Я
сказал, что все, рассказанное им об этом, верно и что каждый
из нас может проверить истину сказанного на самом себе.
     Я  заметил, что все они улыбаются, как бы скрывая  свое
отношение.  Я пришел в сильное раздражение. Я сознавал  свою
неуклюжесть  в передаче того, что я в действительности  имел
на  уме. Я поговорил еще, но потерял нить и повторял то, что
уже сказал дон Хуан. Дон Хуан пришел мне на помощь и спросил
ободряюще:
     -  Ты  ведь не искал защитника, когда впервые пришел  к
мескалито, не так ли?
     -  Я сказал им, что я не знал, что мескалито может быть
защитником  и что мною двигало только любопытство и  большое
желание  знать  его. Дон Хуан подтвердил, что мои  намеренья
были  безукоризненны  и  сказал, что из-за  этого  мескалито
оказал благоприятный эффект на меня.
     -  Но  он  заставлял  тебя пукать  и  писать  по  всему
помещению, не так ли? - настаивал Хенаро.
     Я  сказал,  что он действительно воздействовал на  меня
таким  образом. Все рассмеялись с облегчением. Я  почувство-
вал,  что  они стали еще более предубеждены ко мне.  Они  не
казались заинтересованными, кроме Элихио, который смотрел на
меня.
     - Что ты видел? - спросил он.
     Дон  Хуан велел пересказать им все или почти все детали
моего  опыта, поэтому я рассказал последовательность и форму
того,  что  ощутил.  Когда я кончил говорить,  Люсио  сделал
замечание:
     -  Если пейот такой дьявол, то я рад, что никогда не ел
его.
     -  Все так, как я сказал, - сказал Хенаро бахеа. -  эта
штука делает тебя ненормальным.
     -  Но Карлос сейчас нормальный, как ты объяснишь это? -
спросил дон Хуан у Хенаро.
     - Откуда мы знаем, что он нормальный? - ответил Хенаро.
     Все рассмеялись, включая дона Хуана.
     - Ты боялся? - спросил Бениньо.
     - Я, определенно, боялся.
     - Тогда зачем ты делал это? - спросил Элихио.
     -  Он сказал, что хотел знать, - ответил за меня Люсио.
-  Я  думаю, что Карлос собирается стать таким же,  как  мой
дед.  Оба говорили, что они хотят знать, но никто не  знает,
что, черт возьми, они хотят знать.
     -  Невозможно  объяснить это знание, - сказал дон  Хуан
Элихио,  -  потому,  что   оно   разное  для  разных  людей.
Единственно  общим  для  всех  является  то,  что  мескалито
раскрывает  свои секреты частным образом каждому  отдельному
человеку.  Зная, как чувствует Хенаро, я не рекомендовал  бы
ему встречаться с мескалито. И все же, несмотря на мои слова
или  его   чувства,   мескалито   может   оказать  полностью
благоприятный  эффект  на него. Но только  о н    может  это
узнать, и  э т о   и есть то знание, о котором я говорю.
     Дон Хуан поднялся.
     - Время идти домой, - сказал он. - Люсио пьян, а Виктор
спит.
     Двумя  днями позже, 6 сентября, Люсио, Бениньо и Элихио
пришли  к  дому, где я остановился, чтобы пойти со  мной  на
охоту. Некоторое время, пока я продолжал делать свои записи,
они  хранили молчание. Затем Бениньо вежливо засмеялся,  как
бы предупреждая, что он собирается сказать нечто важное.
     После  предварительно  нарушенной тишины  он  засмеялся
опять и сказал:
     - Вот Люсио говорит, что стал бы глотать пейот.
     - Это правда? - спросил я.
     - Да, я не возражаю.
     Смех Бениньо опять стал спазматическим.
     -  Люсио  говорит,  что он будет есть  пейот,  если  ты
купишь ему мотоцикл.
     Люсио  и  Бениньо  взглянули друг на  друга  и  зашлись
смехом.
     -  Сколько  стоит  мотоцикл  в  Соединенных  Штатах?  -
спросил Люсио.
     - Вероятно, можно за сто долларов найти, - сказал я.
     -  Это ведь там не очень много, верно? Ты легко  можешь
достать один для него, разве не так? - спросил Бениньо.
     - Хорошо, но сначала я спрошу у твоего деда, - сказал я
Люсио.
     - Нет. Нет, - запротестовал он, - ему ты ничего об этом
не  говори.