ой  к
каменистой  стороне  холма. Я испытывал умеренное  онемение.
Дон  Хуан  предупредил  меня  не закрывать  глаза.  Я  начал
слушать  и мог различить посвистывание птиц, шелест  листьев
от  ветра,  жужжание  насекомых. Когда я поместил  все  свое
внимание  в эти звуки, я мог действительно разобрать  четыре
разных  типа  посвистывания птиц. Я мог различить  медленные
или  быстрые  скорости ветра; я мог также слышать  различный
шелест  трех   типов   листьев.   Жужжание   насекомых  было
поразительным.  Их было так много, что я не мог сосчитать их
или правильно разделить их.
     Я был погружен в необычный мир звуков, которого никогда
не  было  в моей жизни. Я начал скользить вправо.  Дон  Хуан
сделал движение, чтобы остановить меня, но я сам уже сдержал
себя.  Я  выпрямился и сел прямо снова. Дон Хуан  передвинул
мое  тело,  пока  не подпер меня в щели каменной  стены.  Он
расчистил мелкие камни из-под моих ног и уложил затылок моей
головы на камень.
     Он  повелительно сказал мне, чтобы я смотрел на горы  к
юго-востоку. Я сосредоточил мой пристальный взгляд вдаль, но
он  исправил  меня  и  сказал,  что  я  не  должен  смотреть
пристально,  но  разглядывать холмы передо мной  и  растите-
льность  на  них.  Он повторил снова и снова, что  я  должен
сосредоточить все свое внимание на слушаньи.
     Звуки  начали  проступать снова. Их не  было  настолько
много,  чтобы  я  хотел  слушать их;  скорее,  они  каким-то
способом  заставляли  меня концентрироваться на  них.  Ветер
шелестел листьями. Ветер прошел вверху над деревьями и затем
втянулся  в  долину,  где мы были.  Опускаясь,  он  коснулся
сначала  листьев  на верхушках деревьев - они издали  особый
звук,  который,  как я представил, был низким,  дребезжащим,
сочным  звуком.  Затем  ветер  толкнул кусты,  и  их  листья
зазвучали  подобно множеству мелких предметов; это был почти
мелодичный  звук, очень поглощающий и весьма требовательный;
он,  казалось,  мог  заглушить все остальное.  Я  нашел  его
неприятным.  Я  почувствовал себя в затруднении, потому  что
мне  пришло  на  ум,  что я  был  подобен  шуршанию  кустов,
раздражающему  и требующему. Звук был так близок ко мне, что
я  испытывал неловкость. Затем я услышал, что ветер прошелся
по  земле.  Это  не был больше шелестящий  звук,  но  больше
посвистывание,  почти  низкое   или  однообразное  жужжание.
Прислушиваясь  к  звукам ветра, я понял, что все три из  них
случились  сразу.  Я  был удивлен тем, что  я  был  способен
отличить  их один от другого, когда я снова начал  сознавать
посвистывание  птиц и жужжание насекомых. В один момент были
только  звуки  ветра, а в следующий момент гигантский  поток
других  звуков  сразу   возник   в   сфере  моего  сознания.
Логически,  все  существовавшие звуки должны были  постоянно
издаваться в течение времени, когда я слышал только ветер.
     Я  не мог сосчитать всех посвитываний птиц или жужжаний
насекомых,  однако,  я  был  убежден, что  я  слышал  каждый
отдельный  звук,  когда  он  производился.  Все  вместе  они
создавали  очень  необычный  порядок. Я не мог  назвать  это
иначе,  чем "порядок". Это был порядок звуков, которые имели
строй; то есть каждый звук происходил в последовательности.
     Затем  я услышал исключительно долгий вой. Он  заставил
меня задрожать. Все другие звуки в мгновение прекратились, и
долина  была мертвой, пока отражение воя не достигло  другой
стороны долины; затем шумы возникли опять. Я сразу же поймал
их  строй. Через момент напряженного слушания я подумал, что
я  понял  рекомендацию дона Хуана наблюдать за дырами  между
звуками. Строй шумов имел интервалы между звуками! Например,
особые посвистывания птиц были рассчитаны по времени и имели
паузы между собой, и то же имели все другие звуки, которые я
воспринимал.  Шелест  листьев был подобен вязкому клею,  что
составляло  их  однородное  жужжание. Дело было в  том,  что
синхронность  каждого звука была целой в общем строе звуков.
Таким  образом,  интервалы или паузы между звуками,  если  я
обращал  внимание  на них, были дырами в структуре. Я  снова
услышал  пронзительный вой ловителя духов дона Хуана. Он  не
потряс  меня,  но звуки снова прекратились в мгновение, и  я
воспринял  такой  перерыв, как дыру, очень большую  дыру.  В
этот  самый момент я переместил свое внимание от слушанья  к
смотрению.  Я  смотрел на ск