исключениям - такими, как К. Г. Юнг, Р. Ассаджиоли и А. Мэслоу, - западная 
психиатрия не признает духовность и не видит разницы между мистицизмом и 
психозом.
     В другой книге (Grof, 1985) я подробно рассматривал ошибки, с которыми 
евязан такой подход к духовности. Путать ньютоно-картезианскую модель 
реальности с самой реальностью значит игнорировать современную философию науки 
с ее пониманием природы научных теорий и динамики смены парадигм. Кроме того, 
это серьезная логическая ошибка: люди, которые путают "карту и территорию" 
(Korzibski, 1933), нарушают принцип логических типов - это одна из важных тем в 
работах Грегори Бэйтсона (Bateson, 1979). Но, кроме всего этого, такой подход 
экстраполирует представления физических наук на психологию и игнорирует 
значительное количество наблюдений в современной теории сознания, в особенности 
наблюдения, связанные с трансперсональным опытом. Любая серьезная научная 
теория должна стараться организовать существующие факты, а не быть продуктом 
спекулятивной экстраполяции. Она должна быть основана на наблюдениях, а не на 
убеждениях "ученых" относительно того, какова Вселенная, или желании, какой она 
должна быть, чтобы соответствовать их теориям.
     Современные исследования сознания и эмпирическая психотерапия проливают 
новый свет на проблемы духовности и религии и возвращают человеческой душе ее 
космический статус. В полном согласии с представлениями К. Г. Юнга духовность и 
"нуминозность" является внутренним свойством глубинной динамики психики. Если 
процесс эмпирического самоисследования достигает перинатального и 
трансперсонального уровней, это ведет к духовному пробуждению и началу духовных 
поисков. В наших программах и семинарах многие высокообразованные люди пережили 
этот процесс, и я еще н" видел никого, включая атеистов, марксистов, 
позитивистов, чей скептицизм и цинизм относительно духовногс не был бы 
поколеблен такими переживаниями.
     Форма духовности, о которой я говорю, полностью совместима с любым уровнем 
интеллигентности, образования и специфической информированности в таких 
областях, как физика, биология, медицина и психология. Среди сложных и 
образованных людей, с которыми я работал, ни у кого не возникло конфликта между 
духовным опытом и,информацией, которой они располагали относительно физического 
мира. Вместе с тем часто приходится отказываться от неоправданных обобщений и 
метафизических предпосылок, которые привносятся академическим образованием. В 
наши дни существует обширная литература, предлагающая многие революционные пути 
в современной науке, вплоть до радикально новой картины мира. Хотя мы еще 
далеки от всеобъемлющего синтеза, важные элементы возникающей парадигмы 
показывают знаменательное сближение с мировоззрением великих мистических 
традиций (Grof, 1984),
     Однако важно подчеркнуть, что это не всегда ведет к oбъединению религии и 
науки. Духовность, спонтанно возникающая на определенных стадиях эмпирического 
самоисследования, не следует смешивать с господствующими религиями, их 
убеждениями, доктринами, догмами и ритуалами. Многие из них совершенно утратили 
связь со своим первоначальным источником - прямым визионерским опытом 
трансперсональных реальностей. Они больше заняты властью, деньгами, иерархией, 
политикой и социальным контролем. Религия может содержать в себе очень мало 
духовности, быть вовсе лишенной ее и даже препятствовать духовным лоискам
     Мой друг, Уолтер Хьюстон Кларк, профессор в отставке, преподававший 
религию в университете и автор известной книги о психологии религии, после 
многих лет преподавания получил глубокий мистический опыт, в результате 
которого он пришел к определенному пониманию отношений между религией и 
духовностью. Он говорил об этом, используя интересный образ. "Многое в 
официальных религиях напоминает мне вакцинацию. Человек приходит в церковь и 
получает "небольшую прививку", что впоследствии защищает его от "реальных 
вещей". Так, многие люди полагают, что регулярного посещение церкви по 
воскресеньям, проговаривания молитв и слушания служб достаточно для того, чтобы 
считаться истинно религиозным человеком. Ложное чувство, что у них это уже есть,
 мешает им отправиться на поиски действительно духовных открытий". 0 том же 
говорил К. Г. Юнг (Jung, 1958), считая, что основная функция формализованной 
религии состоит в том, чтобы защищать людей от непосредственного переживания 
Бога.
     Духовный опыт, пережитый в глубоком самоисследовании, как правило, не 
делает человека ближе к официальной церкви и не побуждает его чаще ходить на 
формализованные "службы", идет ли речь о христианских, иудаистских или 
мусульманских течениях. Чаще это приводит к ясному пониманию проблем и 
ограничений официальной церкви, к обнаружению того, где и почему религия 
отклонилась от истинной духовности и потеряла контакт с ней. Однако 
непосредственные духовные переживания полностью совместимы с мистическими 
ответвлениями великих мировых религий, таких, как различные направления 
христианского мистицизма, суфизм, каббала, хасидизм. В мире духовности важно не 
то, что отделяет одни формальные конфессии от других, а то, что отделяет их от 
их мистических ответвлений.
     Официальные религии, как правило, распространяют представления о Боге как 
о внешней по отношению к людям силе, соприкосновение с которой должно 
опосредоваться церковью и священниками. Желательным местом для такого 
соприкосновения является храм. В отличие от этого, духовность, обнаруживаемая в 
процессе сосредоточенного самоисследования, видит Бога и Божественное внутри 
человека. Здесь используются различные техники, опосредующие прямой 
эмпирический доступ к трансперсональным реальностям, в которых человек 
обнаруживает собственную Божественность. Для духовной практики такого рода тело