матрицы. Поскольку понятия перинатальных переживаний и перинатальных матриц 
относятся только к процессам, непосредственно связанным с биологическим 
рождени- ем, то с БПМ-1 могут быть соотнесены только поздние стадии 
беременности. Однако систематическое самоисследование с помощью психоделиков, 
немедикаментозных психотерапевтических техник или медитации может обеспечить 
эмпирический доступ к любой стадии эмбрионального развития Эти переживания 
реалистично, конкретно и детально отображают различные пренатальные ситуации, 
как правило, наиболее драматические и связанные с сильным эмоциональным зарядом.
 Благополучное внутриутробное существование переживается как эпизоды 
океанического экстаза, мистической связи с жизнью илй космической творческой 
силой, а различные кризисы пренатального развития - как состояния мучения, 
паранойи, физического дискомфорта или нападения демонических сил. Оба типа 
пренатальных переживаний обычно связываются с другими трансперсональными 
феноменами, чаще всего с филогенетическими, кармическими и архетипическими 
переживаниями, а также с сознанием органов, тканей и клеток, о котором речь 
пойдет дальше.
     Многие пренатальные переживания связаны с внутриутробной травматизацией, 
причиняемой различными вредными или беспокоящими стимулами механической, 
физиологической или биохимической природы. Наблюдения во время психоделических 
и холотропных сеансов позволяют предположить, что младенец в матке может не 
только воспринимать грубые нарушения внутриутробного существования, вроде 
грозящего выкидыша или попыток прерывания беременности, сильных механических 
сотрясений или вибраций, громких звуков, токсических воздействий и соматических 
болезней материнского организма, но и соучаствовать в эмоциях матери. Он может 
пережить вместе с нею эмоциональный шок, приступ тревоги, вспышку ненависти или 
агрессии, подавленность, сексуальное возбуждение или,наоборот, чувство 
релаксации, удовлетворения, счастья и любви.
     Этот обмен не ограничивается лишь интенсивными физическими или 
эмоциональными событиями. Часто он касается эмоциональных нюансов и включает 
даже телепатическую передачу мыслей и образов. Люди, переживавшие эпизоды 
внутриутробного состояния, неоднократно сообщали, что ясно сознавали свою 
нежеланность и отвержение матерью или наоборот - желанность и ее любовь. Они 
как бы получали ясное послание от материнского организма, выражающее отношение 
матери к беременности.
     Для многих людей воспоминания о внутриутробной травматизации принадлежат к 
важным факторам, определяющим общую эмоциональную нестабильность или различные 
специфические формы психопатологии. Желанность или нежеланность для матери 
оказывается важнейшей темой и требует много времени и усилий в эмпирической 
психотерапии любого рода. Для людей, вынашивавшихся как близнецы, необходимость 
разделять пространство утробы с партнером и соперником представляет специальную 
проблему и может оказать глубокое влияние на будущее психологическое развитие.
     Важные практические и теоретические следствия вытекают из вопроса о 
подлинности эмбриональных воспоминаний в сеансах с психоделиками или без них. 
Этот вопрос сравним с проблемами, возникающими в связи с воспоминаниями о 
раннем детстве, но еще более сложен и фундаментален. Перинатальный и 
пренатальный материал постоянно появляется в психоаналитической литературе, но 
за немногими исключениями, такими как Отто Ранк (Rank, 1929), Шандор Ференчи 
(Ferenczi, 1938), Нандор Фодор (Fodor, 1949) и Летерт Перболт (Peerbolt, 1975), 
не принимается всерьез. Постнатальные события, вспоминаемые или 
реконструируемые пациентами во время психоанализа, если только они не слишком 
фантастичны и невероятны, всегда принимаются всерьез как возможно отражающие 
реальную историю, в то время как упоминания о рождении и внутриутробном 
существовании привычно считаются фантазиями.
     Наблюдая в течение многих лет переживания пациентами внутриутробного 
существования и пережив несколько таких эпизодов в собственных психоделических 
и немедикаментозных сеансах, я не могу отнестись к ним просто как к выдумкам. 
Многие профессионалы из разных областей сообщают о подлинности подобных 
переживаний и богатстве информации относительно анатомии, физиологии, 
эмбриологии, акушерства и даже гистологии, которую они предоставляют. Даже 
непрофессионалы часто описывают такие детали, как определенные характеристики 
сердцебиения матери и плода, шум крови в венах и шумы в кишечнике, 
специфические детали положения и поведения плода, обмена веществ, даже 
кровообращения в ворсинках плаценты. Хорошо образованные люди часто 
подчеркивают, что переживания такого рода возникают в их сеансах вопреки тому, 
что прежде они не верили в возможность пренатальных воспоминаний и что это 
противоречит их научному мировоззрению.
     Подлинность пренатальных воспоминаний и богатство появляющейся в них 
информации убедили меня в важности этого феномена, так что я делал все 
возможное для независимого от сеанса сбора информации от матерей, родственников,
 из соответствующих акушерских записей и других источников, сравнивая эту 
информацию с сообщениями пациента. Часто это давало ошеломляюшие подтверждения 
тому, что обнаруживалось во время переживания воспоминаний относительно 
различных кризисов беременности, попыток аборта, эмоциональной нестабильности 
или физической болезни матери. Эти наблюдения дают более чем достаточное 
основание для того, чтобы проводить в будущем систематические исследования 
этого замечательного феномена.
     В некоторых случаях переживания пренаталъного существования отображают 
очень ранние стадии биологической истории индивида, вплоть до отождествления со 
сперматозоидом или яйцеклеткой на клеточном уровне сознания, воспоминаний о 
прохождении яйцеклеткой или сперматозоидом фаллопиевой трубы, момента зачатия,