|
внешними целями может фактически принести парадоксальный результат. Я работал с
людьми, которые после десятилетий упорной работы и борьбы в конце концов
добивались цели, о которой мечтали всю свою жизнь, однако на следующий же день
их охватывала глубокая подавленность. Джозеф Кэмпбелл описывал эту ситуацию
следующим образом: "взобравшись до самого верха лестницы, замечаешь, что
лестница стоит не у той стены". Этот образ крушения надежд можно значительно
ослабить, если перевести на сознательный уровень воспоминания о рождении, о
встрече со страхом смерти, который с ним связан, и пережить психодуховное
возрождение. Если в большей степени эмпирически соединится не с импринтом
борьбы в родовом канале, а с воспоминаниями о пренатальной и постнатальной
ситуации, можно значительно уменьшить неотвязную озабоченность будущими
достижениями и извлечь из настоящего много больше пользы. Однако корни нашей
неудовлетворенности и экзистенциального недуга уходят гораздо глубже
перинатального уровня. В конечном счете ненасытное желание, которое правит
человеческой жизнью, но своей природе трансцендентно. Вот что по этому поводу
сказал итальянский поэт эпохи Возрождения Данте Алигьери: "Желание совершенства
из тех, что делают всякое наслаждение несовершенным, ибо в этой жизни даже
самые великие радости и наслаждения неспособны утолить жажду нашей души". Эти
глубочайшие трансперсональные корни ненасытной алчности очень четко
сформулировал Кен Уилбер в книге "Проект Атмана" (Wilber 1980).
Уилбер исследовал и описал специфические следствия из основного положения
вечной философии, утверждающего божественность нашей природы. Эта суть нашего
бытия может быть названа различными именами: Бог, Космический Христос, Кетер,
Аллах, Будда, Брахман, Дао и др. Несмотря на то что процесс творения отделяет и
отчуждает нас от космического истока и от нашей божественной сущности, сознание
этой связи никогда полностью не утрачивается. Глубочайшая побуждающая сила,
действующая в человеческой психике на всех уровнях развития, - это стремление
вернуться к переживанию нашей божественности. Однако ограничивающие
обстоятельства воплощенного существования не позволяют нам пережить полное
духовное освобождение и воссоединиться с Богом.
В качестве иллюстрации здесь можно использовать историю об Александре
Великом, человеке, мирские достижения которого трудно с чем-либо сопоставить.
Он, как никто другой, достиг божественного статуса в материальном мире, что
выражалось в одном из атрибутов, какими обычно сопровождали его имя, -
Божественный Александр. Вот о чем повествует эта история.
После целого рода уникальных военных побед, благодаря которым Александр
завоевал земли, лежавшие между его родной Македонией и Индией, он в конце
концов достиг территории Индии. Там Александр услышал о гимнософисте (йогине),
обладающем необычными силами, или сиддхи, в том числе способностью видеть
будущее, и решил посетить его. Когда он достиг пещеры мудреца, то увидел, что
гимнософист погружен в свои духовные упражнения. Александр нетерпеливо прервал
его медитацию, спросив, вправду ли он обладает способностью видеть будущее.
Мудрец молча кивнул в знак согласия и вернулся к своей медитации. Александр
задал ему новый вопрос: "Можешь ли ты сказать, будет ли мое завоевание Индии
успешным?" Некоторое время гимнософист медитировал, потом медленно открыл глаза,
долго смотрел на Александра и наконец с состраданием произнес: "Все, что тебе
в конце концов понадобится, - это сажень земли".
Трудно найти более яркую иллюстрацию нашей человеческой дилеммы - наших
отчаянных попыток обрести божественность с помощью материальных средств. На
самом деле достичь полной реализации нашего божественного потенциала можно лишь
посредством внутреннего опыта. Это требует выхода за пределы наших отдельных
"я" и смерти нашей личности как "эго в капсуле из кожи". Мы боимся собственного
уничтожения, цепляемся за эго и поэтому принимаем за Атман суррогаты. Они
меняются на протяжении нашей жизни и на каждом этапе вполне конкретны.
Для эмбриона и новорожденного заменителем Атмана служит блаженство,
переживаемое в хорошей матке, а затем у хорошей груди. Для младенца - это
удовлетворение основных физиологических побуждений и потребности в защищенности.
К тому времени, когда мы становимся взрослыми, проект Атмана достигает
невероятной сложности. Теперь заменители Атмана охватывают широкий спектр и
помимо пищи и секса включают в себя деньги, известность, власть, внешность,
знания и многие другие вещи. В то же время у всех нас возникает сильное
ощущение, что наша истинная личность являет собой полноту космического творения
и сам творческий принцип. По этой причине заменители, каковы бы они ни были,
никогда не удовлетворяют нашим чаяниям, ибо окончательное решение проблемы
ненасытной алчности не в безудержной погоне за мирскими материальными целями,
но в нашем внутреннем мире. Только переживание человеком своей божественной
природы в холотропном состоянии сознания может удовлетворить его глубинные
потребности.
Это очень ясно выразил персидский поэт-мистик Руми: "Святой знает, что всеми
надеждами, желаниями, любовью и привязанностью, которые люди испытывают ко
всему окружающему: к отцам, матерям, друзьям, небесам, земле, дворцам, наукам,
ремеслам, еде и питью, - они взыскуют Бога, а все эти вещи - лишь покровы.
Когда люди покидают сей мир и видят Господа без этих покровов, они узнают, что
все, с чем они сталкивались в этом мире, было покровом и что в действительности
объектом их желаний было Единое" (Hines 1996). Такое же понимание явилось в
глубоком мистическом прозрении Томасу Трахерну, английскому поэту и
священнослужителю XVII века, пылкому выразителю жизненного принципа, который он
называл "блаженством". Вот что он пишет о своем прозрении.
Улицы были моими, храм был моим, люди были моими. Моими были небеса, равно
|
|