КАРМИЧЕСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
   
   Чтобы проиллюстрировать это знаменательное явление, приведу пример из моей 
собственной жизни. За многие годы я не раз наблюдал подобные случаи, касающиеся 
других людей. Эпизод, который я собираюсь описать, имел место вскоре после 
моего прибытия в Соединенные Штаты. Эмиграция в Соединенные Штаты, состоявшаяся 
в 1967 году, коренным образом изменила мое личное, профессиональное, 
политическое и культурное окружение. Я приехал в Балтимор, имея при себе около 
пятидесяти фунтов багажа. Более половины его составляла документация по 
психоделическим исследованиям, проводившимся в Праге, а остальное - мои личные 
вещи. И это все, что оставалось от моей жизни в Европе. Для меня это было новое 
начинание на всех вообразимых уровнях. Я искренне восхищался своими коллегами 
из Спринг-Гроув, радовался невообразимой свободе выражения, новизне окружающего 
мира, но мне никак не удавалось устроить свою личную жизнь.
   Все женщины моего социального круга, которые подходили мне по возрасту и 
разделяли мои интересы, были либо замужем, либо заняты как-то еще. Такая 
ситуация меня огорчала, поскольку на этом этапе жизненного пути я испытывал 
особенно глубокую потребность в партнерстве. Мои друзья и коллеги из 
Спринг-Гроув, по-видимому, были больше озабочены моей ситуацией, нежели я сам, 
и изо всех сил старались ее исправить. Они подыскивали мне потенциальных 
партнерш и постоянно приглашали их на всякие дружеские встречи. Это повлекло за 
собой ряд весьма неловких ситуаций и не дало никаких результатов. Но затем 
положение внезапно изменилось самым неожиданным и радикальным образом. 
   Трудные взаимоотношения моего коллеги-психотерапевта Сеймура с его подругой 
Моникой резко оборвались, и мои друзья, решив меня с ней познакомить, 
пригласили ее на обед. Когда мы с Моникой встретились впервые, я сразу же 
почувствовал к ней сильное влечение и между нами мгновенно возникло ощущение 
глубинной связи. Влюбиться в нее не составляло труда. Она, как и я, была родом 
из Европы, одинока, красива и умна. Благодаря своему необычному шарму, 
остроумию и красноречию она быстро становилась центром внимания на любой 
вечеринке. Я быстро увлекся и не сумел сохранить объективность и трезвость 
взгляда.
   Меня не смущало, что Моника была значительно моложе, чем я. Я предпочел 
игнорировать и ее рассказы о чрезвычайно тяжелом детстве, и истории о бурных 
межличностных отношениях, которые в обычной ситуации посчитал бы серьезными 
предостережениями. Я уверил себя, что все это пустяки, которые легко поддадутся 
проработке. Сумей я тогда проанализировать ситуацию, я бы понял, что встретил 
то, что К. Г. Юнг называл анимой. Мы с Моникой стали встречаться, и наши 
отношения развивались бурно и страстно.
   Настроения и поведение Моники, менялись каждый день, а порой и каждый час. 
Порывы горячей любви ко мне перемежались эпизодами равнодушия, уклончивости и 
отчужденности. Ситуация осложнилась еще двумя необычными обстоятельствами. 
Приехав в Балтимор, я поселился в однокомнатной квартире, которую одно время 
снимал Сеймур, бывший друг Моники и в которой она часто навещала его. Теперь 
она приходила в ту же квартиру, к другому мужчине. Кроме того, Вольфганг, брат 
Моники, возненавидел меня с самой первой встречи. У него с Моникой была 
необычайно сильная связь, в которой, как будто бы четко прослеживались 
кровосмесительные тенденции. Вольфганг яростно противился нашим с Моникой 
отношениям и держался со мной как соперник. 
   Мне очень хотелось нормализовать наши отношения, но я был абсолютно не в 
состоянии повлиять на эту бешеную гонку вдвоем на виражах. Порой казалось, 
будто я стою то под горячим душем, то под холодным. Меня это очень огорчало, но 
в то же время влечение к Монике обладало странным магнетизмом, и я не мог 
порвать нашу запутанную и неудачную связь.
   Я испытывал отчаянную необходимость в прозрении относительно 
дезориентирующего безумия, в котором я очутился. В нашем институте была 
программа, предоставлявшая специалистам-психологам и психиатрам возможность 
пройти до трех психоделических сеансов. Члены нашей психотерапевтической группы 
имели право участвовать в этой программе. И вот как раз когда, когда наши с 
Моникой трудности достигли апогея, я, в стремлении хоть немного прояснить 
отношения с Моникой, обратился с просьбой пройти сеанс ЛСД-терапии. Далее я 
приведу выдержку из описания этого сеанса, где рассказывается о моем первом 
знакомстве с миром переживаний прошлой жизни и закона кармы.
   
   В середине сеанса у меня внезапно возникло видение темной скалы неправильной 
формы, которая была похожа на гигантский метеорит и казалась невероятно древней.
 Небо разверзлось, и молния невероятной силы ударила в скалу и стала выжигать 
на ней какие-то загадочные архаические символы. Эти странные иероглифы, 
выжженные на поверхности скалы, продолжали гореть и испускать ослепительно 
яркий свет. И хотя я не мог расшифровать и прочитать их, я чувствовал, что они 
священны и что я каким-то образом могу понять сообщение, которое они передают. 
Они поведали мне о том, что моей нынешней жизни предшествовала длинная цепь 
существований и что, согласно закону кармы, я в ответе за поступки, совершенные 
в тех жизнях, несмотря на то что ничего о них не помню.
   Я пытался отвергнуть ответственность за то, о чем у меня нет никаких 
воспоминаний, но не мог противостоять колоссальному психологическому натиску, 
заставлявшему меня сдаться. В конце концов я волей-неволей признал то, что 
совершенно определенно было древним вселенским законом, уйти от которого 
невозможно. Как только я капитулировал, я увидел, что держу в объятиях Монику,