| |
с холма, как плотные образования
беловатого вещества, катящиеся на меня. Я чувствовал запах
тумана. Это была любопытная смесь сырости и свежести, затем
я был охвачен туманом полностью.
У меня было такое ощущение, что туман действует на веки
моих глаз. Они отяжелели, и я хотел закрыть глаза. Мне было
холодно, горло мое воспалилось. Я хотел кашлянуть, но не
смел. Я поднял подбородок и вытянул шею для того, чтобы не
кашлянуть. И когда я поднял свой взгляд вверх, у меня было
такое ощущение, что я действительно мог видеть плотность
туманного образования. Как будто бы мои глаза могли оценить
его толщину, проходя сквозь него. Мои глаза начали
закрываться, и я не мог больше бороться с желанием заснуть.
Я чувствовал, что сию минуту упаду на землю. В этот момент
дон Хуан подскочил ко мне, встряхнул за руки и потряс.
Потрясение было достаточным, чтобы восстановить ясность.
Он прошептал мне на ухо, что я должен бежать вниз так
быстро, как только смогу. Он сказал, что последует сзади,
потому что не хочет быть поражен теми камнями, которые я
спихну на своем пути. Он сказал, что ведущий - я, поскольку
это моя битва силы, и что я должен иметь ясную голову и быть
отрешенным для того, чтобы благополучно вывести нас отсюда.
- Это так, - сказал он громким голосом. - если у тебя
не будет настроения воина, мы никогда не покинем тумана.
Секунду я колебался. Я не был уверен, смогу ли я найти
путь с этих гор.
- Беги, кролик, беги! - завопил дон Хуан и слегка
толкнул меня вниз по склону.
Глава 13. Последняя стоянка воина.
Воскресенье, 28 января 1962 года.
Около 10 часов утра дон Хуан вошел в дом. Он уходил на
рассвете. Я приветствовал его. Он усмехнулся и шутовским
манером пожал мне руку и приветствовал меня.
- Мы собираемся отправиться в небольшое путешествие, -
сказал он. - ты собираешься отвести нас в весьма особое
место в поисках силы.
Он развернул две переметные сумы и положил в каждую из
них по две тыквенные фляги, наполненные едой, связал их
тонкой веревкой и вручил мне.
Мы спокойно ехали на север каких-нибудь 400 миль, а
затем свернули с панамериканской шоссейной дороги и поехали
по грунтовой к западу. В течение многих часов моя машина
казалась единственной на дороге. Пока мы ехали, я заметил,
что не могу видеть сквозь ветровое стекло. Я отчаянно
старался взглянуть на окружающее, но было слишком темно, а
ветровое стекло было заляпано раздавленными насекомыми и
пылью.
Я сказал дону Хуану, что должен остановиться и
прочистить ветровое стекло. Он велел мне продолжать ехать,
даже если мне придется тащиться со скоростью две мили в час,
высовывая голову из окна, чтобы видеть впереди. Он сказал
мне, что мы не можем остановиться, пока не достигнем того
места, куда едем.
В определенном месте он велел мне повернуть направо.
Было так темно и пыльно, что даже фары мало помогали. Я
с'ехал с дороги с дрожью в коленках. Я боялся мягких
кюветов. Но почва была слежавшейся.
Я проехал около двухсот метров на самой тихой скорости,
держа дверцу открытой, чтобы можно было выглядывать.
Наконец, дон Хуан сказал остановиться. Он сказал, чтобы я
остановился как раз позади огромной скалы, которая скроет
машину из виду. Я вышел из машины и обошел ее вокруг,
ориентируясь на свет фар. Я хотел рассмотреть окрестности,
потому что не имел никакого представления, где мы находимся,
но дон Хуан выключил фары. Он громко сказал, что мы не можем
терять времени и что я должен запереть машину, потому что мы
отправимся в путь.
Он вручил мне мою сумку с флягами. Было так темно, что
я споткнулся и чуть не уронил их. Дон Хуан мягким и
повелительным голосом приказал мне сесть, пока мои глаза не
привыкнут к темноте. Но с глазами моими проблемы не было.
Как только я вышел из машины, я мог видеть довольно хорошо.
Неладно было с моей особой нервозностью, которая заставила
меня действовать так, как совершенно рассеянного. Я все
пытался выразить словами.
- Куда мы идем? - спросил я.
- Мы собираемся прогуляться в полной темноте к особом
|
|
