| |
вижением головы. Он встал и,
сделав мне знак следовать за ним, начал спускаться с крутой
восточной стороны утесов. Почти незаметная тропинка вела в
направлении круглого участка. Мы медленно пробирались по
опасной тропе, и когда мы достигли дна, то дон Хуан,
совершенно не останавливаясь, повел меня через густой
чапараль на середину круга. Там он при помощи толстых сухих
веток подмел и очистил место для нас. Это место, на которое
мы сели, также было совершенно круглым.
- Я собирался похоронить тебя здесь на всю ночь, но
сейчас я знаю, что еще не время. У тебя нет силы. Я
собираюсь похоронить тебя только на короткое время.
Я стал очень нервозен при мысли о том, что меня
похоронят, и спросил, как он планирует это сделать. Он
хихикнул, как ребенок, и начал собирать сухие ветки. Он не
позволил мне помочь ему, сказав, чтобы я сидел и ждал.
Собранные ветки он бросил на середину очищенного круга.
Затем он заставил меня лечь головой к востоку, подложил мне
под голову мой пиджак и построил вокруг моего тела клетку.
Он соорудил ее, втыкая кусочки веток длиной около 90
сантиметров в мягкую землю. Те ветки, которые кончались
развилкой, служили поддержкой для длинных палок, которые
образовали основу клетки и придали ей вид открытого гроба.
Он закрыл коробкообразную клетку, поместив небольшие ветки и
листья поверх длинных палок, закрыв меня от плечей и вниз.
Он оставил мою голову высовываться наружу с пиджаком вместо
подушки.
Затем он взял толстый кусок сухого дерева и, пользуясь
им, как копательным приспособлением, наковырял вокруг меня
земли и покрыл ею клетку.
Решетка была настолько прочной и листья были так хорошо
положены, что ни крупинки земли не свалилось внутрь. Я
свободно мог двигать ногами и фактически мог бы влезать и
вылезать.
Дон Хуан сказал, что обычно воин строит клетку, а затем
проскальзывает в нее и заделывает ее изнутри.
- А как насчет животных? - спросил я. - не могут ли они
раскопать поверхностную землю, пробраться в клетку и
поранить человека?
- Нет, это не забота для воина. Это забота для тебя,
потому что у тебя нет силы. Воин, с другой стороны,
руководимый своей несгибаемой целеустремленностью, может
отразить все, что угодно. Ни крыса, ни змея, ни горный лев
не смогут побеспокоить его.
- Для чего они закапывают себя, дон Хуан?
- Для просветления и для силы.
Я испытывал исключительно приятное чувство мира и
удовлетворенности. Мир в этот момент казался спокойным.
Спокойствие было исключительным и в то же время облегчающим.
Я не привык к такого рода тишине. Я попытался заговорить, но
он оборвал меня. Через некоторое время спокойствие места
подействовало на мое настроение. Я начал думать о своей
жизни и о своей личной истории и испытал знакомое чувство
печали и угрызения совести. Я сказал ему, что не заслуживаю
того, чтобы быть здесь. Что его мир силен и честен, а я
слаб, и что мой дух был искажен обстоятельствами моей жизни.
Он засмеялся и пригрозил укрыть мою голову землей, если
я буду продолжать говорить в таком же духе. Он сказал, что я
человек, и как всякий человек заслуживаю всего, что есть в
судьбе человека. Радость, боль, печаль и борьба, и что
природа поступков не важна, если он действует, как воин.
Понизив свой голос почти до шепота, он сказал, что если
я в самом деле чувствую, что мой дух искажен, то я должен
просто фиксировать его, собрать его, сделать его
совершенным, потому что во всей нашей жизни нет никакой
другой задачи, которая была бы более стоящей. Не фиксировать
дух, означает искать смерть, а это то же самое, что ничего
не искать, поскольку смерть собирается схватить нас вне
зависимости от чего-либо.
Он сделал паузу на долгое время, а затем сказал тоном
глубокого убеждения.
- Искать совершенства духа воина - это единственная
задача, стоящая нас, как людей.
Его слова действовали, как катализатор. Я чувствовал
груз моих прошлых поступков, как независимую и тянущую назад
ношу. Я пр
|
|
