. Несколько лет я служил в одной больнице при
старшем враче, который, будучи давно уже дряхлым и с десяток лет
заведомо слабоумным, продолжал занимать свою ответственную
должность. Здесь мне вспоминается находка Гете в Венеции. Молодые
коллеги по больнице применили как-то к этому старику популярную в то
время песенку: "Ни один Гете этого не воспел, ни один Шиллер этого не
описал" и т. д.

     _______________



     (*) Теория происхождения черепа из видоизмененных разросшихся
и сросшихся между собой позвонков.== Примеч. ред. перевода.









VII





     Мы не закончили еще оценки работы сновидения. Кроме сгущения,
смещения и наглядной переработки психического материала необходимо
приписать работе сновидения еще другого рода функцию, заметную,
впрочем, не во всех сновидениях. Я не стану подробно описывать эту
часть работы сновидения, но хочу лишь указать, что о ее сущности
можно составить себе представление, если предположить == может быть,
не совсем верно == что работа сновидения действует иногда на
сновидение уже после его образования. Она заключается в том, чтобы
расположить составные элементы сновидения в такой порядок, при
котором они находились бы между собой в связи и сливались бы в одно
цельное сновидение. Таким образом, сновидение приобретает нечто
вроде фасада, который, конечно, не во всех пунктах прикрывает его
содержание, и при этом первое предварительное толкование, которому
способствуют вставки и легкие изменения. Но такая обработка
сновидения становится возможной лишь благодаря тому, что работа
сновидения при этом ничем не смущается и вообще обнаруживает резкое
непонимание скрытых мыслей; поэтому, когда мы приступаем к анализу
сновидения, нам прежде всего необходимо отбросить эти попытки
толкования.

     В этой части цель работы сновидения становится особенно
прозрачной: это == стремление сделать сновидение более понятным. Это
обстоятельство указывает также и на характер такой переработки;
последняя относится к соответственному содержанию сновидения, так
же как наша нормальная деятельность == к содержанию любого
восприятия: она прилагает к нему известные готовые представления и
уже при самом восприятии в целях понятности располагает элементы
последнего в определенном порядке; однако такая переработка рискует
исказить восприятие, и действительно, если не удастся связать его с чем-
либо известным, она приводит к самым странным недоразумениям. Ведь
известно, что мы не в состоянии смотреть на ряд чуждых нам знаков или
слушать незнакомые слова без того, чтобы не видоизменять их с целью
сделать понятными и связать с чем-либо знакомым для нас.

     Сновидения, подвеогшиеся такой обоаботке со стоппны такой
психической деятельности, полностью аналогичной мышлению в
бодрствующем состоянии, можно назвать хорошо сочиненными. В
других сновидениях эта деятельность совершенно отсутствует; в них
даже не делается попытки упорядочить и истолковать их, так что по
пробуждении мы, чувствуя себя тождественными с этой последней
частью работы сновидения, говорим, что оно было "совершенно
спутанным". Однако сновидение, представляющее беспорядочную кучу
бессвязных отрывков, имеет для анализа такую же ценность, как и
сновидение, хорошо сделанное и имеющее приглаженный внешний вид;
в первом случае нам не приходится тратить усилий на разрушение того,
что создано последней функцией работы сновидения. Не следует, однако,
заблуждаться и считать, что этот фасад сновидения не представляет из
себя ничего иного, как просто невразумительную и довольно
произвольную переработку содержания сновидения сознательной
инстанцией нашей душевной жизни. Нередко для создания фасада
сновидения используются фантазии-желания, которые находят себе
воплощение в мыслях сновидения и по типу аналогичны известным нам
из бодрствования так называемым "снам наяву". Желания