риходилось бороться с ордами 
глумящихся абсолютных скептиков, доказывая справедливость своих открытий. 
Активный же скептик настойчиво ищет доказательства необъяснимых явлений, 
сохраняя открытость новым идеям. Это позиция настоящего ученого. Я советую 
читателям оставаться активными скептиками при чтении этой главы. 
7.3.ТЕЛЕПАТИЯ?
Несколько лет назад группе парапсихологов показалось неоспоримым найденное ими 
доказательство телепатии. Они исследовали способность испытуемых угадывать 
карту, выбранную исследователем из колоды. Точных ответов было так много, что 
случайность совпадения статистически исключалась. Парапсихологи утверждали, 
будто люди, участвующие в эксперименте, обладали даром телепатии. 
К счастью, среди парапсихологов оказалось несколько активных скептиков, 
проверивших данные дважды. В результате выяснилось, что «телепаты» читали вовсе 
не мысли исследователя — они читали язык телодвижений. Непонятным образом им 
удавалось определить карту по тому, как исследователь смотрел на нее. 
7.3.1.Чувствительное сознание
Энтузиасты телепатии были глубоко разочарованы подобным результатом. Тем не 
менее эксперимент продемонстрировал границу человеческой восприимчивости, 
которая была не менее поразительной, чем способность читать мысли. 
Тысячелетиями полинезийские моряки управляют кораблями «на ощупь». Вы и сейчас 
можете завязать бывалому моряку глаза и выбросить в море за сотни миль от дома 
— и только по ощущениям океанских течений собственным телом он с высокой 
точностью определит свое местоположение. 
Такая способность вовсе не является чем-то невероятным и необъяснимым, но от 
этого она не менее удивительна, чем ясновидение или телепатия. Подобно 
находчивым псевдотелепатам в описанном эксперименте, полинезийским морякам 
удается ухватывать настолько тонкие ощущения, что об их существовании 
большинство людей даже не подозревает. Случай с бабочками на моем семинаре 
произошел именно вследствие аналогичной повышенной восприимчивости. Возможно, 
все тридцать четыре участника подсознательно обратили внимание на, казалось бы, 
незначительные реплики и особенности поведения в аудитории. Мы можем только 
гадать о действительных причинах происшедшего в ожидании новых результатов 
исследований на эту тему. 
Одно известно наверняка. Какова бы ни была причина такой сверхчувствительности, 
в ней заключена огромная сила. Если нам удастся направить ее на решение 
конкретных проблем, мы сделаем гигантский скачок к гениальности. 
7.4.ОДНИМ ВЗГЛЯДОМ
Как и многие другие гении, Вольфганг Амадей Моцарт утверждал, что он пишет свои 
музыкальные композиции в мыслях, доводя до совершенства каждый аккорд, прежде 
чем взяться за перо и бумагу. Моцарт частенько удивлял современников, то 
демонстрируя способность «писать» музыку вперемешку с игрой в бильярд, то 
небрежно и беззаботно набрасывая увертюру к опере «Дон Жуан» за несколько часов 
до ее премьеры. Моцарт объяснял, что в таких случаях он вовсе не сочиняет 
музыку, а просто, как под диктовку, записывает из головы готовый отрывок. 
В письме, датированном 1789 годом, гениальный композитор рассказывал, что, до 
того как запечатлеть свое творение на бумаге, он мысленно оглядывает его 
целиком «как ослепительно прекрасную статую». Моцарт не проигрывал свои 
творения так, как их исполнял оркестр, — такт за тактом — он охватывал все 
«одним взглядом». «Я не прослушиваю в моем воображении партии последовательно, 
— писал он, — я слышу их звучащими одновременно. Не могу передать, что это за 
удовольствие!» 
7.4.1.Обыкновенное мышление
Очевидно, творческий метод Моцарта — явление не ординарное. Как можно 
«охватить» всю симфонию «одним взглядом»? Как можно прослушать ее «всю целиком»,
 а не последовательно во времени? Это так же сложно вообразить, как и 
пятимерную геометрию. Тем не менее такая причудливая манера мышления была столь 
же естественной для Моцарта, сколь непринужденно его пальцы ложились на клавиши 
фортепьяно. 
По-настоящему простая мысль возникает в мире абсолютно отличном от того, что 
способно воспринимать наше сознание. Великие гении обычно освобождаются от пут 
обыденного восприятия, которое большинству из нас представляется незыблемым, и 
наводят беспорядок в мире общепринятых понятий пространства, времени и формы. 
7.5.ЧИСТЫЕ ИДЕИ
В своем шедевре «Республика», написанном в V веке до н. э. Платон рассуждает о 
двух мирах, существующих в реальности: о материальном, который мы воспринимаем 
через ощущения, и о мире чистых идей (ideai). «Только в царстве идей мы видим 
подлинную форму вещей, — писал Платон. — Музыка, поэзия, живопись и математика 
— не что иное, как слабые попытки воспроизвести совершенную красоту и порядок 
идеального мира». 
7.5.1.Платоновская пещера
Платон уподоблял обыденный мир мрачной пещере, где люди закованы в цепи так, 
что им не повернуть головы и не увидеть ничего, кроме стен прямо перед собой. 
Там, на стенах, они различают игру теней, отбрасываемых фигурами людей, 
двигающихся в глубине пещеры в свете невидимого костра. В своем неведении 
закованные пленники полагают, что эти тени и есть единственные реальные вещи в 
мире. Если бы они только смогли повернуть головы, они бы увидели огонь костра и 
других людей. А если бы несчастным удалось сбросить свои цепи, они, возможно, 
смогли бы даже добраться до выхода, где их глазам открылся бы великолепный, 
залитый солнцем мир. 
Как утверждал Платон, всем нам, закованным в цепи, видны лишь тени на стенах 
пещеры. И мы верим, что они и есть наша Вселенная. Но все же «душа каждого 
человека обладает силой познания, — писал Платон, — и органом, позволяющим 
видеть истину». Если бы мы смогли освободить свое восприятие от оков, мы бы 
наконец «увидели реальность и