я не  всегда сознательны, но
всегда  возникает  основанное  на этих  впечатлениях  чувство  симпатии  или
антипатии.


Манера стоять

     Рассмотрим, к примеру, установки, которые  проявляются в манере стоять.
Не  прилагая  специальных  усилий,  можно  увидеть, как  стоит  ребенок  или
взрослый:  ровно,  чуть горбясь  или сильно сгибаясь. Мы должны отмечать все
преувеличенное или  неестественное. Человек, который  стоит слишком прямо, в
напряженной позе. вызывает подозрение, что он тратит очень много энергии для
поддержания своей осанки. Можно  предположить также, что  он  чувствует себя
гораздо менее величественным, чем ему хотелось бы казаться. В этой маленькой
детали  мы  можем   увидеть   отражение  того,  что  мы  назвали  комплексом
превосходства. Ему хотелось бы  выглядеть более смелым и  он хотел бы больше
проявлять себя, как это и могло бы быть, если бы он не был столь напряжен.
     С  другой  стороны,  у  некоторых  людей  осанка  кардинальным  образом
отличается от  описанной выше: они постоянно сутулятся и выглядят согнутыми.
Такая  осанка  может  свидетельствовать  о трусости, однако главное  правило
нашей  науки  призывает  не  быть  поспешными  в  суждениях,  искать  другие
подтверждения и никогда не делать выводы только по одному наблюдению. Иногда
можно быть почти уверенным в своей правоте, но даже в этом случае необходимо
соотнести свою интерпретацию  с другими пунктами исследования. "Правы ли мы.
утверждая, что люди, которые сутулятся, всегда трусливы? Чего можно ждать от
них в трудной жизненной ситуации?" -- спрашиваем мы себя.


Манера опираться

     Рассматривая в этой связи  другие положения тела, часто можно заметить,
что неуверенный  в себе  человек  старается  на что-то  опереться, например,
облокотиться на  стол или стул.  Он  не  верит  в  собственные  силы и  ищет
поддержки  Часто это отражает  ту же  установку, что и сутулая осанка; таким
образом, если  мы обнаружим два признака,  подтверждающих одно суждение, оно
становится более обоснованным.
     Можно  заметить, что осанка детей,  нуждающихся в поддержке, отличается
от осанки независимых детей.  Можно даже говорить о степени независимости по
тому, как ребенок стоит или приближается к другим  людям. В таких случаях не
стоит колебаться, так как существует множество способов проверить наш вывод.
Когда же  мы  подтвердили свое предположение, можно предпринимать  шаги  для
исправления ситуации и наставлять ребенка на правильный путь.
     Скажем,  мы  можем  провести  эксперимент  с  ребенком,  нуждающимся  в
поддержке. Можно усадить его мать на стул,  а затем пригласить ребенка зайти
в комнату. Мы увидим, что, войдя, он не посмотрит ни на кого, и пойдет прямо
к своей матери, прильнет к  ней или обопрется о ее стул. Это подтвердит наши
ожидания  в отношении того, что перед нами ребенок,  привыкший к поддержке и
нуждающийся в ней.
     Интересно также наблюдать то, как ребенок вступает в общение с другими:
это демонстрирует  степень развития  чувства общности и адаптации. Это также
выражает, насколько ребенок доверяет окружающим. Мы  обнаружим, что человек,
который  не  хочет  сближаться  с  другими  и всегда держится  особняком  --
необщителен, неразговорчив, подчас неестественно молчалив.


Дистанция и близость

     Можно заметить, как  все приведенные факты  указывают на один  и тот же
путь исследования, потому что человеческое существо -- это некое единство, и
в  качестве такового  оно реагирует  на  все  проблемы  и ситуации жизни.  В
качестве  иллюстрации обратимся к случаю одной  женщины,  которая  пришла на
прием к врачу. Когда она вошла  в кабинет и ей  предложили сесть,  то вместо
того,  чтобы сесть на  стул рядом с доктором, как ожидалось,  она огляделась
вокруг и села на стул подальше. Из этого факта можно сделать  тот вывод, что
женщина хотела быть связанной только с одним человеком. О себе она сообщила,
что  находится  замужем, после чего нетрудно было  бы  догадаться  обо  всей
истории. Очевидно,  что она хотела быть связанной только со своим мужем, что
она  привыкла  быть  окруженной  заботой  и  что  она  весьма  требовательно
относилась к своему супругу. Оставаясь в одиночестве, эта женщина испытывала
сильную  тревогу,  отказывалась  выходить  из дому  без  сопровождения и  не
получала удовольствия  от встреч и общения  с другими людьми.  По одному  ее
движению можно было в общих чертах догадаться  обо всей ее  истории.  Однако
необходимо искать пути подтверждения своей теории.
     Эта женщина могла сказать: "Я испытываю тревогу", -- и до тех пор, пока
не  станет понятно, что  тревогу можно использовать как средство  управления
другими  людьми,  смысл  ее  слов  остается  неясен.  Если для  ребенка  или
взрослого  привычно  состояние  тревоги, можно предположить, что  существует
какой-то человек, поддерживающий этого ребенка или взрослого.
     Приведу  пример супружеской