давления. Шаг 
за шагом он заново обретает способность открывать себя и тянуться, которой был 
наделен еще при рождении. Эта способность превращает его из человека, терпящего 
неудачу за неудачей, в человека, который может полноценно взаимодействовать с 
жизнью на эмоциональном уровне. До этого он не мог ни давать, ни получать 
любовь, а только служил заменой своего истинного бытия.
Эта возможность становится основой для его новой веры в себя и в свои чувства. 
Установление контакта с телом открывает новый способ понимания себя, которое 
постепенно переходит в самопринятие. Эта перемена происходит тогда, когда время 
соприкосновения уступает место самому бытию в соприкосновении или контакте. В 
дальнейшем мы увидим, что любящий человек — это человек, живущий в контакте со 
своим телом и с самим собой. Я определил любовь как желание быть близко к 
кому-то или к чему-то (см. мою книгу “Любовь и оргазм”). Ощущение любви как и 
соприкосновения, является ощущением близости. Чтобы соприкоснуться, нужно 
находиться близко, а чтобы быть близко, нужно любить.


Бытие в соприкосновении

Мы не можем рассчитывать, что люди, находящиеся в разрыве с реальностью, в том 
числе и с реальностью их тел, могут быть ответственными взрослыми. Они не могут 
принимать реальную ответственность за свою жизнь или поступки, они находятся в 
разрыве с динамическими силами, которые определяют их поведение и реакции. В 
прошлом такие люди могли подчиняться установленным нормам поведения, уверенные 
в том, что если они следуют этим нормам, то их будет не в чем упрекнуть. Но в 
мире, который больше не признает и не принимает формальные модели отношений, 
ответственность за значимые эмоциональные отношения переносится на индивида. 
Такую ответственность человек может принять на себя полностью, только если он 
находится в соприкосновении с самим собой.
Бытие в соприкосновении означает осознание своего тела, его выражение, 
состояние его открытости и характер его напряжения. Когда человек находится в 
соприкосновении со своей телесной самостью, он живет не только на основе 
умственных образов, которые могут соответствовать или не соответствовать этой 
самости. Бытие в соприкосновении также означает, что человек обладает некоторым 
пониманием тех переживаний, которые сформировали его личность, особенно на 
телесном уровне. Я не смогу переоценить важность того факта, что тело является 
пробным камнем человеческой реальности. Человек, который думает, что он знает 
себя, и при этом находится в разрыве со свойством и смыслом своих физических 
реакций, действует на основе иллюзии. Он принимает намерение за само действие. 
В своем сердце он хочет тянуться, но импульсы не могут протекать свободно через 
мышечную броню. Действие становится нерешительным, незаконченным и 
противоречивым. Естественно, оно вызывает такую же незаконченную и 
противоречивую реакцию. Подобная ситуация может приносить одно неудовлетворение 
и разочарование и даже может привести к возникновению чувства обиды, если 
человек не осознает своих проблем. В этом случае он может сказать: “Я хочу 
тянуться навстречу вам, но мне уже столько раз причиняли боль, что я 
волей-неволей должен сомневаться и быть все время настороже”.
На такое высказывание мы можем без колебаний отреагировать с сочувствием и 
любовью.
Когда напряжения в теле носят более тяжелый характер, вытягивание может 
трансформироваться в акт жестокости или садизма. Я наблюдал, как это 
происходило со множеством пациентов, когда я давал им свою руку. Сначала они 
брали ее мягко, но по мере того, как чувство нарастало, их ладони становились 
жестче, а хватка усиливалась настолько, будто они хотели оторвать мою руку. В 
терапевтической ситуации это позволит нам исследовать глубинные чувства 
пациента, они имеют губительные последствия для отношений, построенных на любви.
 Мы сможем понять это явление, когда осознаем, что импульс любви 
трансформируется в ярость, после того как он задействует негативные чувства, 
запертые мышечной броней.
Сочетание любви и гнева, направленное на одного и того же человека, принимает 
садистский характер, то есть оно становится потребностью причинять боль в 
качестве выражения любви. В противоположность человеку, испытывающему 
враждебность или ненависть, садист причиняет боль тому, кого он любит. Райх 
считал, что импульс любви расщепляется, когда проходит через сжатую мускулатуру,
 и что попытка восстановить его целостность превращает его в грубое и жестокое 
действие. В этой ситуации человек, который находится в соприкосновении с самим 
собой, вместо того чтобы причинять боль любимому человеку, сказал бы: “Я не 
могу любить. Во мне слишком много враждебности”.
Бытие в соприкосновении — это не только предпосылка для ответственности, но 
также и ее суть. Взрослый, в отличие от ребенка, несет ответственность за свое 
собственное самочувствие. Это не та ответственность, которая налагается извне, 
а та, которая свойственна внутренней природе взрослой особи — человека или 
животного. Однако общеизвестно, что многие люди, особенно те, которые находятся 
в депрессии, не в состоянии принять такую ответственность. Их тревожат чувства 
лишения, зародившиеся еще в детстве и подрывающие их чувства самообладания и 
уверенности в себе. Они ищут одобрения и, кажется, хотят заручиться поддержкой 
и вновь обрести уверенность в своих силах. Их поведение можно описать как 
незрелое. Их отношения с другими людьми можно охарактеризовать зависимостью. 
Они являются личностями, ориентированными на внешний мир, потому что у них нет 
контакта ни со своими чувствами, ни со своим телом.
В ходе терапии я часто слышу, как пациенты выражают свою потребность, чтобы о 
них заботились и любили. Что ж, я очень хорошо понимаю, откуда у них такие 
чувства, поскольку эти основные потребности не были удовлетворены в их ранние 
годы жизни. Но