наполняет депрессивное состояние.
Некоторое время тому назад я познакомился с человеком; ему было около 45 лет, 
он жаловался на депрессивную реакцию, наступившую годом раньше, после того, как 
он продал свой бизнес большой компании за значительную сумму денег. Сделка 
состоялась с условием, что он будет руководить делами еще в течение 5 лет, так 
как он был выдающимся специалистом в своей области. То, что предвещало сладость 
типичного успеха, вскоре обернулось горьким разочарованием для моего пациента, 
так как он стал беспокоиться и нервничать при мысли о том, что работает на 
кого-то. Он начал раздражаться и злиться на своих подчиненных, кричать на них. 
Но такие вспышки гнева вскоре прошли, и, будучи человеком мягким по своей 
натуре, он вскоре наладил хорошие отношения с окружающими его людьми. Однако 
его депрессия неизменно усиливалась. Затем он поведал мне свою историю.
Десять лет назад, как раз до того как распался его брак, он стал испытывать 
приступы головокружения, которые мешали ему ходить. Он описал это как состояние 
агорафобии — боязнь открытого пространства. Эти приступы заставили его 
обратиться за психиатрической помощью, и в течение пяти лет он проходил 
психоаналитическое лечение по 4—5 сеансов в неделю. В результате он смог до 
некоторой степени справиться со своими беспокойствами и фобиями.
Также с помощью психоанализа он приобрел агрессию, которая дала ему возможность 
добиться успеха в бизнесе. Он достиг понимания некоторых важных аспектов своей 
личности, но многие проблемы по-прежнему остались нерешенными. Так, он понимал, 
что главная его проблема — потребность контролировать себя и других. Однако 
лечение психоанализом мало помогло ему понять, как избавиться от этой 
потребности в контроле. Особенно заметно она проявлялась в его сексуальных 
отношениях. Ему требовались очень долгие близкие отношения с сексуальным 
партнером, прежде чем он мог вступить с ним в половую связь. Также он не мог 
эякулировать, не прибегая к фантазиям. Он не мог отказаться и поступиться своим 
эго ради женщины или ради своей собственной сексуальности.
Ввиду всего сказанного я был удивлен, когда он заявил: “Несмотря на все мои 
проблемы, я получаю удовольствие от жизни. Я счастлив большую часть времени”. 
Когда я указал на всю абсурдность этого утверждения, он пояснил его: “Я играю 
сам с собой. И самая важная моя игра — это перехитрить мой невроз. У меня также 
есть игра, в которой я представляю себя счастливым, удачливым, окруженным 
друзьями, несмотря на мой невроз”. Это было признанием того, что при помощи 
самообмана он заставлял себя поверить в свое счастье, хотя на самом деле был 
глубоко несчастным человеком. Он также сказал, что всегда чувствовал себя 
вынужденным делать то, чего ему никогда не хотелось делать. Например, он хотел 
быть писателем, но вместо этого получил степень доктора философии.
Учитывая эмоциональные фрустрации, которые пациент испытал в своей жизни, разве 
не естественно было для него впасть в депрессию? Ответ — нет. Естественная 
реакция на фрустрацию — гнев, на потерю — грусть или огорчение. Депрессивная 
реакция указывает на то, что человек жил под влиянием иллюзии. И, конечно же, 
было бы самообманом верить в то, что можно перехитрить свой невроз. Такое 
отношение разделяет личность на рациональную часть, сознательный ум и 
иррациональную часть, невротическое поведение. Такое разделение ведет к иллюзии,
 что сознательный ум может и должен контролировать личность. Каждый раз, когда 
такой контроль дает сбой, человек начинает паниковать и впадает в депрессию, 
которая только усиливает кажущуюся потребность в еще большем контроле. Таким 
образом, индивид попадает в порочный круг, из которого нет выхода.
Чтобы разорвать его, пациента нужно привести в соприкосновение с реальностью — 
с реальностью его жизненной ситуации, с реальностью его чувств и с реальностью 
его тела. Эти три реальности нельзя разделять друг от друга. Человек, 
находящийся в соприкосновении со своими чувствами, также находится в контакте 
со своим телом и со своей жизненной ситуацией. Следуя этой же самой логике, 
человек, находящийся в контакте со своим телом, соприкасается со всеми 
аспектами своей реальности. Прикосновение, таким образом, является первым шагом 
к освобождению от депрессии и к приобретению веры. Самый прямой способ достичь 
этой цели — помочь пациенту установить контакт со своим телом.
Мой пациент смутно осознавал, что в нем присутствуют некоторые напряжения 
физического характера, но он не мог ощутить, насколько сильны они и до какой 
степени сковывали его движения и чувства. Разговаривая с ним, я заметил, как 
грузно и скованно он сидел на стуле, вобрав голову в плечи. Он сидел “в себе”, 
это означает, что он был зажат и не мог открыться, дать выход своим чувствам. 
Положив его на табурет для дыхательных упражнений, я заметил, что его дыхание 
было неглубоким и он испытывал сильнейший стресс от такого положения, который 
вдобавок еще и пугал его. Чтобы как-то развеять его тревогу, я сам лег на 
табуретку и показал ему, что если немного расслабиться, то дыхание станет более 
глубоким и можно будет выдержать стресс в течение долгого времени без 
каких-либо неудобств. После моей демонстрации он успокоился и смог сделать 
упражнение еще раз. Действительно, мой пациент был немало удивлен, что я, 
будучи старше его, мог выполнять это упражнение гораздо легче, несмотря на то, 
что он считал себя в некоторой степени спортсменом, поскольку увлекался лыжами.
Когда он лежал на кровати, я попросил его бить по ней ногами и говорить “нет”. 
Его выражение этой позиции было слабым и неубедительным. Но он сказал мне: “В 
конторе я очень легко раздражаюсь и кричу все время”. Однако он не мог это 
сделать у меня в кабинете, где такие действия были бы уместны и помогли бы 
высвободить его подавленные чувства. Многие люди страдают из-за неверного 
представления о том, что вспышки истерики являются обоснованными формами 
самовыражения. На самом деле они представляют собой полную противоположность им,
 поскольку указывают на отсутствие самообладания и на неспособно