очередь крепко спящие детеныши, ее будущее. Трудно думать, что обезьяны 
специально назначают дежурных; проще предположить, что отбор сохранял лишь те 
стаи, где ритм сна отдельных особей был достаточно асинхронным.
    Но если так, то проникнемся уважением к нашим «совам»! Наверное, это 
наследники часовых древних стоянок, потомки тех, благодаря кому вид, еще, быть 
может, не вооруженный огнем, выстоял против страшных ночных врагов.
    Между прочим, люди, страдающие «совиной» бессонницей, отличаются и 
некоторыми психическими особенностями: в их характере много глубинной 
тревожности, их внутренняя ориентировка заметно смещена в будущее, они 
ответственны и предусмотрительны до чрезмерности...
    Так в тумане утерянной целесообразности вырисовываются смутные призраки 
прошлого, и мы находим оправдание  некоторым  человеческим  странностям.
    Многоголовая гидра отбора требовала и многообразия и единства. 
Индивидуальный отбор не прекращался, но главной единицей отбора с незапамятных 
времен был не человек-одиночка, а популяция. Стая, стадо? Какой-то самый 
естественный, первичный коллектив, наиболее типичная первобытная группа.
    Вот здесь и нужны были самые всякие. Первичная группа  оказывалась  чем-то  
 вроде   надорганизма,   ему
    114
    нужна была универсальность, самые разнообразные отклонения, которые могли 
бы использоваться как запасные козыри на случай неожиданных перемен.
    Психического единообразия требовалось настолько, чтобы возможно было 
совместное существование, но не больше. А то и меньше. Конечно, прежде всего 
нужна достаточная масса умеренных, средних, неопределенных, способных при 
случае ко всему, но эту массу тонкой бахромой должны покрывать крайние, 
уклоняющиеся,    узкоспециализированные.
    И синтонный циклотимик — это сгущение нормального коллективного человека — 
не тот ли благодетельный и необходимый тип, который цементировал подлинное 
человеческое единство первичной группы, единство, основанное не на власти и 
страхе, а на симпатии и любви? За свою великолепную эмоциональность он 
расплачивается циклотимией... А крайний шизоид, возможно, являет собой тип 
психической организации, который тогда предрасполагал к жизни охотника-одиночки,
 вне стада. Когда было еще куда уйти (кругом джунгли), такие отделялись — и 
погибали, если не обладали в компенсацию какими-нибудь выдающимися 
способностями, позволяющими им найти свою нишу. И тогда они давали начало новой 
линии.
    Но все это в достаточной мере абстрактные рассуждения, предельное сжатие 
вероятностей. Стихия психогенофонда не делает точных повторов, а дает лишь 
вариации, она обновляется непрестанно, рождая непредусмотренное, жаждущее себя 
испытать...
    ЭГО. Из дневника
    ...Откуда же, почему — жуткое убеждение, убеждение-чувство:  
невысказанность равна  смерти?
    А наверное — это правда.
    Бездонное богатство у меня — моя жизнь. И есть связка волшебных ключей — 
мое слово, которое может все, моя мысль, которая любит все, моя музыка, которая 
— всё...
    Что мешает мне взять эти ключи — и... открыться?..
    Мешает жизнь, сама жизнь. Выходит — необходимо
    115
    умереть, чтобы высказаться'/.. Или и вправду разное — жизнь и душа?..
    Запечатление — послание в Вечность, отчет Богу. А я?..
    Упустил огромное множество характеров, сцен, историй. Просто по лени. Не 
записывал. Пациенты — море портретов,   сюжетов...
    Надежда на воображение — выстроить образы из обломков памяти. Мое 
воображение сильнее действительности. Реальность — всего лишь плагиат моих снов,
  журналистская версия  Откровения.
    Что-то стыдное чуется в записывании за действительностью — нечто среднее 
между стукачеством и воровством. Понимаю, эта эмоция всего лишь оправдывает мою 
лень. И все же — либо записывать за жизнью, либо жить, черт возьми. Ну вот, 
записал — вот слям-зил кусочек жизни в свою тетрадку, расписавшись тем самым, 
что ты в этот момент не жил, а что-то зажилил.
    — Господи, пошли мне озарение. Господи, сними с души моей  пелену,   дай 
мне увидеть,   что  нужно делать, только увидеть — и силы придут...
    22. Украли личность
    По натуре вы доверчивый человек, но жизнь научила вас осторожности. Лишь 
одному-двум людям вы решаетесь доверить самое сокровенное, но и при этом всегда 
испытываете чувство невысказанности. С некоторых пор вы поняли, что по самому 
большому счету человек безысходно одинок, но вы уже почти смирились с этим и 
рады, что есть по крайней мере немногие люди, с которыми об этом можно забывать.

    Вы довольно-таки упрямы, но ваша воля иногда вам отказывает, и это сильно 
переживается. Вам хотелось бы быть более уверенными в себе, в некоторые моменты 
вы просто презираете себя за неуверенность — ведь, в сущности, вы понимаете, 
что не хуже других. Бываете раздражительны, иногда не в силах сдержаться, 
особенно с близкими людьми, и потом жалеете о своих вспышках.
    Нельзя сказать, чтобы вы не были эгоистичны, иногда даже очень, но вместе с 
тем вы способны, забывая о
    116
    себе, делать многое для других, и если взглянуть на вашу жизнь в целом, то