—  Дмитрий Сергеич, ну хоть на минутку. Дарья хочет вас видеть.
    —  Я не педиатр, Машенька. В сосунках мало что понимаю.
    —  А ей    и не нужно, чтобы вы понимали...
    В автобусной толкотне вспомнились два случая, когда после таких же, 
казалось, бесцельных визитов у молодых мам вновь появлялось исчезнувшее молоко.
    —  Так-с, понятно... Ярко выраженная представительница...
    —  А соску давать надо, когда орет?
    —   Папе обязательно. А малышке... Обман природы? Потом  потребуются  
другие?..
    —  А зачем ногу в рот тянет?
    —  Упражнение вроде йоги, самопознание.
    —  Невозможно представить, что я тоже была такой... Млекопитаю-щейся... И  
вы?
    ...Этот первый год, эти несколько пеленочных месяцев кажутся вечностью. Так 
будет всегда: купать, стирать, пеленать, вставать ночью, болезни, диатезы, 
бутылочки — бесконечно!..
    И вдруг — встал и пошел, пошел... "Гу, а-гу" — и заговорил!..
    Эти первые пять—семь лет, кажется, никогда не кончатся: маленький, все еще 
маленький, совсем глупый, забавный, но сколько нервов, сколько терпения... 
Детский сад, он всегда будет ходить в этот детский сад, дошкольник, он всегда 
был и будет только дошкольником. И болеет, опять болеет...
    Эти школьные годы сначала тоже страшно медлительны:  первый,  второй, 
третий,  седьмой... Все равно
    11
    маленький, все равно глупый и неумелый, беспомощный, не соображает...
    И вдруг: глядит сверху вниз, разговаривает тоном умственного   
превосходства.
    Отчаянный рывок жизни,  непостижимое ускорение.
    Врасплох, все врасплох! Успеваем стареть, но не успеваем взрослеть. Кто же 
внушал нам эту детскую мысль, будто к жизни можно успеть подготовиться?
    Из вечности в вечность. Что происходит с нами в полном жизненном цикле, 
хорошо видится в сопоставлении возрастных разниц. Сравним бегло. За девять 
утробных месяцев успеваем пробежать путь развития, равноценный миллиарду лет 
эволюции.
    Разница в год между новорожденным и годовалым безмерна, кажется, что это 
создания по меньшей мере из разных эпох. Двухлетний и годовалый — тоже еще 
совершенно различные существа, трудно представить, что это практически 
ровесники. Двух- и трехлетний уже гораздо ближе друг к другу, но все-таки если 
один еще полуобезьянка, то другой уже приближается к первобытному дикарю. Та же 
разница делается почти незаметной между четырех- и пятилетним, пяти- и шести-, 
опять ощущается между шестью и семью или семью и восемью, опять скоро 
сглаживается, чтобы снова дать о себе знать у мальчиков с 13 до 17, у девочек — 
с 11 до 15, и окончательно уравнивается где-то у порога двадцатилетия.
    Разница в десять лет. О и 10, 1 и 11 — разные вселенные, другого сравнения 
не подберешь. 10 и 20 — разнопланетные цивилизации. 20 и 30 — разные страны. 30 
и 40 — уже соседи, хотя один может полагать, что другой находится за линией 
горизонта. 40 и 50 — мужчины почти ровесники, между женщинами пролегает 
климактерический перевал. 50 и 60 — кто кого старше, уже вопрос. 
Семидесятилетний может оказаться   моложе.
    Так, стартуя в разное время, мы пораньше или попозже догоняем друг друга.
    Перелет из вечности в вечность. На пути этом мы превращаемся в существа, 
похожие на себя прежних меньше, чем бабочки на гусениц, чем деревья на семена. 
Перевоплощения, не охватимые памятью, не умещающиеся в сознании.
    12
    Т
    Таинственное Что-то, меняющее облики,— душа человеческая — "Я" в полном 
объеме...
    ВЫЖИТЬ - СБЫТЬСЯ - поход в Зачем-то...
    Наука доказывает, что мой прадедушка в степени "эн" молился деревьям — могу 
поверить, ибо и сам в детстве доверял личные тайны знакомым соснам. Наука 
подозревает, что он к тому же еще и был людоедом, в это верить не хочется. 
Трудно представить, что прабабушка Игрек жила на деревьях и имела большой 
волосатый хвост, что прадедушка Икс был морской рыбой и дышал  жабрами...
    Зачем нужно детство?
    Великий поход в Зачем-то — великий Возврат.
    Как прибойная волна, жизнь снова и снова откатывается вспять, к 
изначальности, повторяется, но по-другому... В цветах, почках и семенах 
прячутся первоисто-ки: жизнь происходит, жизнь не перестает начинаться. В мире 
есть детство, потому что Земля оборачивается вокруг Солнца, потому что есть 
времена года, приливы, отливы. Детство повторит все, но по-другому. Каждое 
семечко, каждая икринка несет в себе книгу Эволюции. И когда в молниеподобном 
разряде устремляются к встрече две половинки человеческого существа — выжить, 
сбыться, — повторяется тот самый первый вселенский миг зарождения жизни, 
повторяется, но  по-другому...
    О великом Возврате говорят нам и кисть художника, и рифма, и музыка, о 
великом Возврате — все песни любви.
    Мало кто отдает себе отчет, что всякий раз, засыпая, возвращается в 
глубокое младенчество и еще дальше — в эмбриональность, за грань рождения. Наши 
сновидения, с мышечными подергиваниями и движениями глаз, с изменением биотоков,
— не что иное, как продолжение той таинственной внутриутробной гимнастики,