— Алик заикался. А САША нет. Алик заикался, а САША смеялся. Алик зажимался, 
а САША выпрямлялся. И... По шее ему. А потом догнал и еще добавил.
    — Так вы что же... Совсем порвали с родными?..
    — Зачем же. Полгода хватило. Живу опять дома. Со всеми встречаюсь. Только Я 
САША. Всех убедил.
    ..Я сказал: «начал кое-что понимать». Не совсем. В те времена я еще не 
осознавал, что такое имя.
    «Джон Гопкинсон стоит в воротах прекрасно. Как жаль, что он никогда не 
станет знаменитым из-за своей слишком длинной фамилии»,— помнится, писали об 
одном английском вратаре. Я не знаю, стал ли Джон Гопкинсон знаменитым, но у 
меня было немало пациентов с самыми разными болезнями и одним общим признаком: 
они не любили свои имена или фамилии. Не все из них, правда, отдавали себе в 
этом отчет.
    Одна женщина более двух лет страдала тяжелой после-разводной депрессией, с 
бессонницей и отвращением к пище. Превратилась почти в скелет. Препараты не 
действовали. Клонилось к уходу из жизни — да, собственно, болезнь и была этим 
уходом, в растянутой форме.
    Бывает, что врачебное решение приходит наитием.
    221
    Я знал, что после развода она осталась с фамилией бывшего мужа. По звучанию 
не лучше и не хуже ее девичьей. Спросил, почему не сменила. «Лишние хлопоты... 
На эту же фамилию записана дочь... И вообще, не все ли равно...»
    Ничего не объясняя, сам плохо соображая, зачем, я потребовал, чтобы она 
вернула себе девичью фамилию и хотя бы на пару месяцев уехала в Н-ск, к 
родственнице, где, кстати, была уже год назад и вернулась с ухудшением.
    Через два с половиной месяца пришла ко мне с радостным блеском в глазах...
    Коллеги не поверили, что столь страшная депрессия могла быть излечена такой 
чепухой, как смена фамилии. «На нее повлияла смена климата и обстановки», — 
говорил один. «А почему этого не произошло год назад?» — «Мужик появился, вот и 
все дела», — авторитетно заявил другой. «Нет, — отвечал я, — пока еще нет». — 
«Спонтанная ремиссия», — утверждал третий.
    Может быть, и так, важен результат. Но это был случай не единственный.
    Еще две женщины по моему предложению произвели ту же самую процедуру и 
обновили себя. Еще один мужчина, поменяв паспорт, покончил с уголовным прошлым 
и заодно бросил пить. А студент, разваливавшийся от навяз-чивостей, получил от 
меня новое имя всего лишь в том же гипнозе. Он даже не вспомнил его, просыпаясь,
 но навязчивости снялись. Здоров, женился, работает.
    Не просто, о нет. В жизни есть родственники и знакомые, есть память, есть 
документы. Будь моя воля...
    Во многих тайных и нетайных обществах существовал издавна ритуал: давать 
новообращенным другое имя. У некоторых народов имя меняется в начале или по 
достижении зрелости (обряд «инициации») или при вступлении в брак. Среди многих 
племен бытует отношение к имени как к магической тайне, которую надлежит 
хранить даже от друзей, и до сих пор в традициях давать новорожденному запасное 
имя, а иногда целое множество. Многоэтажные имена испанцев, возможно, 
заставляют их чувствовать себя несколько иначе, чем американцев с их 
укороченными кличками...
    Имя — не просто бирочка для протокола, не вывеска. И не просто символ. Имя 
— это то, чего ждут от человека и чего он сам ждет от себя. Обобщенная роль.
    II.iktu не может быть равнодушным к своему имени. И вы замечали, может быть,
 что у давних друзей, супругов
    222
    или любовников есть склонность называть друг друга не паспортными именами, 
а хотя бы несколько измененными. Нет, не кличка, подобная школьной либо 
дворовой, а взаимное соглашение о ДРУГОМ САМОСОЗНАНИИ, о других ролях — и, 
значит, о другой жизни.
    Называть ребенка, хотя бы иногда, другим именем очень просто. (Только не 
навязывать!) Возможен удивительный результат, когда человек, маленький ли, 
большой ли, находит себе имя сам и влюбляется в свое НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ.
    Никакие документы к этому отношения не имеют.
    РЕПЕТИЦИЯ РЕПЕТИЦИИ
    В. Л.
    Я преподаю в техническом вузе. Знаю дело, имею большой производственный 
стаж. Не могу пожаловаться и на педагогическую бездарность: пока вел занятия с 
группами, все было прекрасно. Меня ценят и уважают. Недавно получил звание 
доцента. Уже шестой месяц читаю курс лекций по своей специальности-
    «Читаю» — сказано неверно. Не читаю, а мучаюсь и мучаю слушателей. Бели так 
будет продолжаться, придется отказаться от должности. Понимаю, в 
общефилософском, да и в житейском плане это не катастрофа. Но для моего 
самоуважения, боюсь, это будет ударом слишком серьезным. У меня бывали и 
неудачи, и поражения, но я всегда до сих пор находил способы отыграться, и не 
за чужой счет. Такая стена, прямо скажем, импотентности передо мной выросла в 
первый раз в жизни. А я упрям, и сейчас мне уже почти наплевать на свои 
переживания, а просто безумно хочется решить эту задачку, из принципа, это уже 
космически интересно.
    Прочитав ваше «Искусство быть собой», понимаю вроде бы, что происходит. 
Конечное парадоксальное состояние. Сверхзначимость, сверхмотивация. Понял свое 
родство с заикающимися, бессонниками, ипохондриками, с армией импотентов всех 
видов и рангов. Пользуясь вашими рекомендациями, сумел даже помочь кое-кому из 
«родичей». А вот что поделать с собой, ума не приложу. Мне кажется, я никогда