боли надо поплакать, — это снимает температуру с зуба, и зуб перестает болеть. 
Поплакала, но и это не помогло. Оставалось опять принять таблетки, чего я очень 
не хотела. Так я лежала в постели, пока что-то в моей памяти не натолкнуло 
применить AT. Видимо, я ухватилась за эту мысль, как за последнюю возможность. 
Здесь следует сказать, что я читала вашу статью и книгу «Искусство быть собой» 
задолго до этого случая, но прямо перед ним заглянула в книгу снова, выхватив 
из нее некоторые моменты...
    Все последующее было настолько удивительно и потрясающе (да, да!), что я 
решила написать вам, сообщить еще об одном подтверждении магической 
действенности AT. Хочу воспроизвести все детали с максимальной точностью.
    Мой муж, как назло, должен был срочно что-то отпечатать. Вы представляете — 
зубная боль и рядом печатающая машинка. «Ну все, — подумала я, — какой там сон..
.» Так я лежала, изнывая от боли, пока вдруг не вспомнила про AT. И начала... 
Начала с того, что стала уговаривать, заговаривать общую боль — боль всей 
челюсти. Я не говорила себе, что боль нехорошая, не злилась на нее. Наоборот, я 
упорно заставляла себя радоваться ей, нежить ее, как бы холить, задабривать. 
Тут возникло образное представление о боли в виде женщины, но не злой, а доброй,
 только встревоженной. Я ее уговаривала. Твердила, что она молодец, 
подбадривала ее мысленными фразами: «Ну еще! Ну, давай!» — пока она не стала 
вдруг послушной и, по нашему общему с ней сговору, не стала уходить — не 
куда-нибудь, а в землю, медленно погружаясь... (Тут я еще вспомнила 
электрический ток, мгновенно уходящий в землю). Временами Женщина-Боль все же 
высовывала голову из земли и тревожно наблюдала — за кем вы думаете?.. За 
нервом, чье биение после ухода боли я отчетливо ощущала и концентрировала на 
нем внимание (заметьте, общей боли, боли всей щеки, уже не было). В этот момент 
у меня возник образ нерва в виде ребенка, которого я принялась успокаивать, как 
дитя. Он кричал, и, когда усиливал свой крик, я не говорила: «Тише», а 
наоборот: «Кричи, кричи, ну еще, еще...» Затем осторожно: «Ну, ну, спи, мой 
маленький, мой хороший...» И тут же поняла, откуда тревога в глазах у 
Женщины-Боли. Она смотрит на ребенка-нерв,
    142
    она боится его оставить! Но я ее успокаиваю и баюкаю нерв... Далее 
переключаюсь на дыхательную гимнастику. Глубоко, не торопясь вздохнула семь раз,
 представляя, что с каждым выдохом уходят последние остатки боли и 
успокаивается малыш-нерв. Для него эти выдохи — благотворные дуновения... 
Постепенно переключаюсь на формулы, подобные приведенным в вашей книге: «Мое 
тело свободное, свободное, никаких «зажимов». Какая приятная тяжесть в моей 
руке... Какая она, правая или левая, мне все равно, они одинаковые, как стороны 
равнобедренного треугольника... Мне тепло, хорошо, уютно... Как прелестно, тихо.
..» (Мой муж, не знаю, как это получилось, решил дать мне уснуть и не стучал на 
машинке, чувствуя мое состояние.)
    Я продолжала: «Тихо, спокойно, плавно... Река, спокойная, плавная, 
удивительно плавно течет... И мы плывем, плывем в сон, кругом солнце, тепло, 
свет, мелодия...»
    Голову заполняют плавные трезвучия первых тактов Лунной сонаты Бетховена. Я 
понемногу успокаиваюсь вся, ничто не беспокоит, но уснуть не могу. А почему? 
Потому что я ликую! Потому что я сама сняла себе боль! Потому что я научилась 
«нащупывать» доступ к своему подсознанию и заставлять его петь в унисон с 
сознанием! (.)
    Читая, потрогал через щеку челюсть, где вместо правого коренного давно 
живет тихая, спокойная пустота.
    Этот здоровый, ни в чем не повинный зуб я потерял при обстоятельствах, 
любопытных для науки. Добрая моя знакомая позвонила как-то вечером в 
воскресенье. «Володичка, приезжай, умоляю, нет сил терпеть... Ни полоскания, ни 
анальгин, ничего... Продержаться как-нибудь до утра...»
    Примчался. Воспаление надкостницы, что ли, не понимаю, но флюс заметный. 
Что может сделать с зубом такой грамотей, как я? Только заговорить, ну как-то 
еще попытаться заколдовать. Начал: пассы рукой, бормотанье — представляя, что 
вытягиваю боль вон, наружу. Даже как будто видел — какую-то желто-сизую 
лохматую жгучую массу...
    Минут через двадцать боль начала стихать^ через час унялась совсем. И что 
интересно — зуб этот больше никогда у моей счастливицы не болел.
    Но еще более интересное началось ночью со мной. Спал я на редкость спокойно 
и крепко — и вдруг проснулся как
    143
    ужаленный от кошмарной боли. Да-да, тот же именно зуб, коренной, второй 
справа...
    Милая моя читательница, я не нашел в себе столько мужества, сколько вы. 
Прометавшись часа полтора, сломя голову побежал в скорую ночную стоматологию. 
Пытаться спасти этот зуб оказалось уже бессмысленно, чему я был крайне рад. 
Впоследствии один из коллег объяснил мне, что я проводил зубозаговаривание 
вопиюще безграмотно, за что я и поплатился. Зуб мудрости, сказал он, у тебя не 
прорежется никогда.
    САМО,  САМО...
    В. Л.
    У меня есть друг. Он болен. Болезнь поразила головной мозг. Усугубляется 
все это еще и тем, что друг мой где-то от кого-то услышал, что жить ему 
осталось самое большее два года. Я разубеждал его как мог, говорил, что сказано 
это было вовсе не о нем. Но все безрезультатно. Его часто, почти ежедневно, 
преследуют головные боли, .не давая забыть об угрозе. Один-два раза в месяц