мышления, речи...
    — То бишь нецельность, так?.. Хаотичность души и лос-кутность жизни в 
разнообразнейших проявлениях.
    — Не понимаю, почему я все еще не на койке.
    — Степени относительны, только поэтому. У клинического шизофреника  
разорванность  превышает  среднестатистическую, как и у нас во сне. Нашей 
бодрствен-ной    здоровой разорванности, однако ж, достаточно, чтобы перестала 
жить эта планета. Речь бессвязная воспринимается как ненормальность; зато 
бессвязная жизнь считается нормой. Попытки цельности могут привести к 
неприятностям... Мы считаем, что дважды два — сколько полагается, а шизофреник 
— сколько его душе угодно. Примерно так.
    — А дебил?
    — Дебил точно знает, что дважды два — сколько скажут. Что-нибудь непонятно?
    116
    — Все непонятно.
    — Итак, ШИБИЛ — это обыкновенный человек, кажущийся нормальным себе и 
шибилам своего уровня. Человек этот есть дебил и шизофреник по отношению к 
собственным возможностям — к замыслу о Человеке. Человек, разобщенный с самим 
собой.
    Иногда вместо рассказа о какой-нибудь болезни или симптомокомплексе Боб 
принимал образ пациента, а меня заставлял входить в роль врача и вести беседу. 
Позднее, когда я поближе познакомился с клиникой, наоборот, заставлял 
перевоплощаться в пациентов меня, требуя не изображения, а вживания, на пределе 
душевных сил. Сначала шло туго, зато потом...
    На этот раз Боб был кем-то вроде маниакального параноика.
    — Учтите, доктор, я за себя не отвечаю. Я невменяем.
    — Ничего, ничего, больной. Я вас слушаю. На что жалуетесь?
    — Зачем жаловаться?! Жизнь прекрасна и удивительна!! У меня эйфория, 
настроение расчудесное! Некритичен! А вы почему сразу так помрачнели? Имею я 
право на хорошее настроение или нет?
    — Смотря по каким причинам.
    — Причины у меня очень даже замечательные! Науку придумал я для 
всемирно-исторического лечения. На что жалуетесь?
    — Не забывайте, больной, это я — доктор. Давайте по-существу. Как 
называется ваша придуманная в связи с болезнью наука?
    — Как нравится, так и называется. Мне лично нравится ИНТЕГРОНИКА.
    — Об интегралах?
    — Ну, в том числе. Обо всем, доктор. Наука обо ВСЕМ.
    — Философия, значит?
    — Извините, доктор, мне вас хочется обозвать. Можно?
    — Можно, вы же больной. Обзывайте.
    — Мне уже расхотелось. Хотите знать, почему?
    — Почему?
    — Не люблю полочек, по которым вы все раскладываете, как в крематории. И 
папочек не люблю, в которые пишете свою отчетную галиматью, к живому глаз не 
поднимая. И обзывать не люблю. А у вас, доктор, полочное зрение, папочное 
мышление и обзывательное настроение, по-научному диагнозомания, и вот через то 
я и оказываюсь боль-
    117
    ной, а не человек, за что и присваиваю вам звание профессионального 
обывателя.
    — Больной, успокойтесь. Никто вас не обзывает, больной. Это вам кажется, 
больной. Это ваш бред, больной. Ближе к бреду.
    — Добро. Начинаем. Жизнь, в основе своей, есть цельность, согласны?.. 
Взаимосвязь, единство, гармония. Или, другим словом, понаучнее — интеграция. 
Противоположность дезинтеграции — распаду, разложению — смерти. Понятно?
    — Понятно.
    — И это на всех уровнях: молекулярном, клеточном, ор-ганизменном, 
психическом, социальном, духовном... Понятно, доктор?
    — Понятно, больной, понятно.
    — Это нехорошо, что понятно. Плохой, значит, бред. Надо, чтобы мозги 
лопнули, вот тогда дойдет... Внимание! Приготовились? — Я открыл ИНТЕГРУМ. 
Сумма сумма-рум и далее, в бесконечной степени... Записывайте синонимы. Мировой 
Разум. Смысловая Вселенная. Космическая Любовь. Одухотворенность Материи. 
Абсолют. Всеединство, Вселенская Совесть... Вы еще не опупели, доктор? 
Переживали ли вы хоть раз в жизни этот сладчайший праздник опупения перед 
Истиной?
    — Ничего, ничего. Бывает.
    — Должен, правда, признать, что бред мой не оригинален. Все на свете 
несчастные,  имевшие неосторожность додумать хоть одну мысль, к этому Интегруму 
с разных сторон прилипали, как мотыльки к лампе. Ваш покорный больной 
претендует только на своеобразие интер-бредации.
    — Больной,  а  можно вопросик?..  По  причине своей эйфории вы перечислили 
несколько очень хороших несуществующих вещей. А вопросик такой: Мировое Зло, 
дорогой больной, вы случайно не обнаружили?
    — Толково спрашиваете, док. — (Высшая похвала, которой я когда-либо от него 
удостаивался.) — Представьте, не обнаружил. Нет у нас мирового зла, отчего и 
пребываю в превосходнейшем вышеупомянутом настроении. Валяются всюду только 
неприкаянные куски добра — оторванные, вот, видите — и тут тоже один находился. 
— (Тряхнул пустым рукавом.) — Такой кусок, если только с целым не