любовью, этим очень легко воспользоваться, этим и пользуются вовсю свободные от 
любви. Не какая-нибудь казуистика, самый обычный быт.
    Твой Максимка еще свободен от любви. (Как с нелюбовью — не знаю.) Когда 
через него потечет любовь, неизвестно, пока он только пользуется твоей. И ею 
тобой управляет. А когда сам полюбит, тогда сразу перестанет быть таким 
искусным правителем, вот увидишь, станет беспомощным, как ты. И не сумеешь ему 
помочь, дай бог не помешать. Может быть, любовь постигнет его уже умудренным, 
на должности профессора амурологии, с уймой практичнейших знаний в загашнике, — 
и сделает все, чтобы он этими знаниями не воспользовался, — так управится, что 
про все забудет.
    Так что же свобода? Она — возвращение забытого займа, она — обещание... 
Любовь измеряется мерой прощения, привязанность — болью прощания.
    307
    РАЗВЕ ТОЛЬКО СЕГОДНЯ?
    Подборка «Ревность, страдальцы и жертвы». Слишком много вариаций на одну 
тему. Начнем сразу с ответа.
    0)
    „Ле угадали, ревность я понимаю не абстрактно... В каждом выступлении 
пытаюсь подвести научную базу именно потому, что отношусь к этому делу ревниво. 
Нет, не доказывал, что боль можно одолеть рассуждениями, хотя были попытки... 
Смею думать, что знаю о ревности все возможное, в том числе и то, как 
противостоять... Но противостояние не есть уничтожение, будем точны, а есть 
именно противостояние. Сопротивление без самообмана.
    Противник должен быть хорошо изучен.
    Раньше любви. Кажется естественным, что любовь порождает ревность, но это 
не так. В природе первична ревность, предшественница любви, относящаяся к ней 
примерно так, как обезьяна к человеку.
    Маленькие дети, за редкими исключениями, сперва начинают ревновать, а потом 
любить. У тех животных, где еще трудно заподозрить что-нибудь похожее на любовь,
 ревность уже процветает. На эволюционной лестнице отсутствие ревности 
совпадает с отсутствием избирательности в отношениях, малой индивидуализацией и 
тупиками развития. (Черви и мухи совсем не ревнивы.) Ревность начинается там, 
где НЕ ВСЕ РАВНЫ и НЕ ВСЕ РАВНО. Охранительница рода, спасительница генофонда 
от хаотического рассеивания; утвердительница права на жизнь достойнейших; 
побудительница развития — вот что она такое в природе. До человека: чем выше 
существо по своему уровню, тем ревнивее.
    Ревность очень похожа на страх смерти. На заряде ревности и взошла любовь, 
на этих древних темных корнях. Первый прием кокетки — заставить поревновать. 
Ревновать, чтобы любить?!.
    От собственности до единственности. «Мое!» — кажется, только это и твердит 
ревность, только это и знает, только в этом и сомневается... «Я! — Только я! 
Мое! —' Только мое!»
    Да, собственничество, откровенное, с бредовой претензией на вечность и 
исключительность, с нетерпимостью даже к тени соперника, даже к призраку...
    308
    Если мы соглашаемся, что любовь — желание счастья избранному существу, при 
чем здесь «мое»?
    Ответа нет. Какой-то темный провал.
    Собственничество распространяется и на множество иных отношений, 
накладывает лапу на все, любовь лишь частность. Если человек собственник по 
натуре, то непременно ревнует, даже когда не любит: это то, что можно назвать 
холодной ревностью — ревностью самолюбия. А любовь без собственничества 
возможна.
    «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам бог любимой быть другим».
    Ревность другая, не унижающая. Соперничество в благородстве. Так безымянные 
живописцы соревновались в писании ликов.
    Отелло и остальные. «Отелло не ревнив, он доверчив». Пушкин, познавший 
ревность отнюдь не абстрактно, увидел это очевидное в образе, ставшем синонимом 
ревнивца. Отелло не ревнивец, а жертва манипуляции. Не он убил, а его убили. 
Лишая жизни возлюбленную, он казнил самого себя, отправил в небытие свой 
рухнувший мир.
    Ревнивцы доверчивы только к собственному воображению. Ревнивец сам делает с 
собой то, для чего Отелло понадобился Яго. Характерна повторность, 
клишированные переносы. Опыт, логика, убеждения — напрочь без толку. Какая-то 
фабрика несчастья... Знаю некоторых, ревнующих в строго определенное время 
суток, подобно петухам, по которым проверяют часы. Приступы могут пробуждать 
среди ночи, как язвенные. С несомненностью, эти люди ДУШЕВНО больные; но 
психика может быть совершенно неповрежденной и даже высокоорганизованной...
    Ревность — боль, и в момент ревности, в любом случае, к ревнующему надлежит 
подходить как к больному, и он сам, что труднее "всего, должен подходить к себе 
именно так. Если утрачивается вменяемость, шутки плохи. Это должны знать и те, 
кто позволяет себе поиграть на ревности для поддержания, скажем, угасающей 
любви.
    Да, любовь больна ревностью, как жизнь смертью. Сколько ожегшихся не 
допускают себя до любви и предпочитают мучиться одиночеством или растрачиваться 
в безлюбовных связях...
    Разведенная женщина средних лет поведала мне историю болезни своей любви.
    309
    «...Сначала ревновали по очереди, как все молодые. Когда начал пить сильно, 
ревность стала его привилегией. Мучил и унижал, мучился и унижался. Следил,